– И что же, он убился? – спросил майор Варней.
– Нет, но зато его лошадь погибла при скачке.
Майор расхохотался.
– Бедняжка! – произнес он. – Он поплатился лошадью! И никто не последовал потом его примеру?
– Должно быть, что никто!
Сэр Руперт Лисль прислушивался с напряженным вниманием к этому разговору.
– Я хочу подняться туда, – сказал он, указывая на крутизну.
Капитан отошел в сторону и кинулся на пожелтевшую траву.
– Что за идея, баронет! – возразил майор. – У вас не хватит смелости, – добавил он, смеясь. – Вы можете не быть таким жалким трусом, каким оказался Джеймс Арнольд, но все-таки едва ли вы настолько отважны, чтобы переехать галопом Бишер-Рид. Клянусь честью, что это вполне невероятно!
Упорство было наследственной чертой в доме Лисль и часто заставляло членов этой семьи совершать такие ненормальные подвиги, на которые не отважился бы самый храбрый из храбрых. Подобная настойчивость в исполнении задуманного приводит часто к более блестящим результатам, чем дерзкая отвага. Сэр Руперт был настоящим Лислем, по своему апатичному, вялому, но упрямому характеру.
Майор смеялся, и его лицо, обращенное к солнцу, имело крайне вызывающее выражение.
– Нет, нет, мой маленький баронет, – продолжал он. – У вас не хватит смелости отважиться на это. К тому же вы умны и можете понять, что это невозможно.
Бледные щеки мальчика запылали от гнева.
– А! Это невозможно! – воскликнул он своим слабым, но резким голосом. – А! Это невозможно?
Он повернул своего пони и проехал раз по одному из бугров. Затем изо всех сил стегнул пони хлыстом, перескочил через перила и начал подниматься потом на крутизну. Майор различил издали, что мальчик побледнел, пока пони поднимался наверх. Капитан, очнувшись от топота лошади, вскочил и бросился к краю косогора в то самое время, когда баронет мчался по опасному спуску, который вел к оврагу.
– Он спустится, не получив ни малейшей контузии, – проговорил майор.
– Демон! – воскликнул с ужасом капитан Вальдзингам. – Это твоя проделка!
Пони уже достиг подножий косогора, а ребенок качался взад и вперед в седле, стараясь всеми силами удержаться на лошади; но вследствие стремительности последнего скачка животное упало, смяв под собою всадника. Глазам, наблюдавшим сверху за пони и мальчиком, представилась только бесформенная масса, которая шевелилась еще несколько мгновений, а затем сделалась внезапно неподвижною.
– Скорее ко мне, сюда! – воскликнул капитан, сбегая по тропинке, служившей пешеходам.
