– Хорошо, посмотрим.
Неужели августовское солнце так сильно подействовало на капитана, что он вдруг потерял способность продолжать чтение и зашатался, когда поднялся, чтобы опереться об окно? Неужели летний ветерок вырвал газету из рук капитана или эти сильные руки задрожали, как лист перед осенней бурей? Что это означало?… Что сталось с Вальдзингамом?
– Артур! Вам нездоровится?… Вы страшно побледнели! – вскрикнула Клерибелль.
Капитан смял газету и, откидывая со лба волосы, проговорил самым естественным тоном:
– Вы спрашивали о Лансах? Их имя не упоминается здесь.
– Но что же заставило вас вскочить так внезапно, Артур?
– О, ничего!.. Мне просто сделалось дурно. У меня закружилась голова от жары.
– Как вы меня испугали, капитан Вальдзингам! Я подумала, что вы потеряли рассудок!
– Дорогая Клерибелль, я и сам готов думать это по временам.
– Так дайте мне газету. Может быть, я найду в ней что-нибудь о Лансах.
Он подал ей газету и уселся снова в кресло и начал рассматривать арабески обоев.
Клерибелль внимательно просмотрела список новоприбывших в Брайтон.
– Нет, – сказала она. – Они еще не прибыли. В гостинице «Корабль» остановился только какой-то майор Гранвиль с женой. Это очень хорошенькое имя, не так ли, Артур?
– Какое? – спросил он рассеянно, не оборачиваясь к жене.
– Гранвиль Варней.
– О да! Не правда ли, что это миленькое имя?… Майор служил в индийской армии.
– Вы знаете его?
– Очень хорошо, он служил в одном полку со мной… Я прикажу заложить лошадей. Наденьте вашу шляпку, Клерибелль. Я повезу вас в Меркем-Вуд. Во время прогулки я сделаю вам одно предложение.
– Предложение?
– Да… Или, вернее выразиться: я хочу испросить у вас одну милость… Идите же и наденьте вашу шляпку, как доброе и послушное дитя, которым вы всегда были. А вы, Руперт, ступайте за вашей фуражкой, я же пойду в конюшню.
Он вышел из библиотеки самоуверенной походкой кавалерийского офицера, но в передней он потребовал стакан воды и выпил его залпом. Слуга, подавший ему воду, был просто поражен его расстроенным видом.
– Не подать ли вам немного водки, сэр? – спросил он с беспокойством.
– Да, Ричард. Я пойду за буфет, и вы мне подадите там рюмочку вина.
Сидя перед столом, уставленным всевозможной серебряной и хрустальной посудой, капитан Вальдзингам упал в обморок, беспомощно откинув свою бледную голову на плечо эконома. Употребили все силы, чтобы разжать ему рот и влить несколько капель французской водки, и уже пошли было за миссис Вальдзингам, когда капитан открыл глаза и проговорил:
