Конечно же, Оливера кольнула совесть. Только недавно он думал, какие гадкие люди Фултон и Фрида, а они устраивают ему развлечение. Мысль о прогулке по морскому берегу чрезвычайно воодушевила Оливера. Воспитанники приюта несколько раз выезжали к морю – катались там на осликах, ели мороженое и строили замки из песка. Оливер вместе с Тревором и Нонни вылепил самый красивый замок из всех.
Однако, когда дряхлый мистер Таскер остановил автомобиль среди прибрежных дюн, Оливер понял, что опять сглупил. Море в окрестностях Хелтона оказалось совсем другим. Дворецкий даже не стал вылезать из машины; он задёрнул шторки на окнах и развернул газету. Вручив Оливеру пакетик с сэндвичами, он сказал:
– Раньше четырёх не возвращайся. Домой до этого времени нельзя.
Оливер потрусил прочь по заросшим травой кочкам, а потом едва не кубарем скатился вниз. Порывы шквала сбивали с ног, волны с глухим рокотом накатывали на берег, расплёскиваясь пенными брызгами, по небу бежали рваные тёмные тучи. Прилив стоял высоко; лужиц, которые можно с интересом исследовать, не было. Ветер горстями швырял Оливеру в лицо колючий песок, отчего мальчик почти ничего не видел. Через некоторое время он прекратил бороться со стихией, укрылся в ложбине между дюнами и там съел сэндвичи, затем вырыл в песке ямку, лёг в неё и уснул.
В Хелтон они вернулись к вечернему чаю. Высадив Оливера у ворот, мистер Таскер уехал на вокзал. Фултона и Фриды в гостиной не оказалось. На столе стояли стакан молока и тарелка с печеньем, а рядом лежала записка. «Дорогой Оливер, – прочёл малыш. – Прости, нам пришлось на несколько дней уехать. Мальчики в школе совсем без нас заскучали. Кроме того, нужно уладить кое-какие проблемы. Полагаю, ты не расстроишься, оставшись один. В конце концов, хозяин Хелтон-холла должен привыкать к жизни в одиночестве. Мисс Матч оставила твой ужин на столе в кухне. Она взяла выходной и сегодня переночует в деревне, но в буфете полно еды. Мы скоро вернёмся. Твой любящий дядя Фултон».
Оливер вскинул глаза и упёрся взглядом прямо в зловещую мраморную физиономию бога Пана, скрючившегося над циферблатом часов. Значит, это правда. Во всех тридцати комнатах Хелтона кроме него, Оливера, нет ни единой живой души.
«Я не поддамся панике, – сказал он себе, – я справлюсь». Оливер выпил молока и вышел на крыльцо. Снаружи было не так жутко, хотя столь же уныло. Он прогулялся вокруг тёмного озера, на дне которого лежал утопившийся фермер, прошёл мимо плакучих ив, взобрался на гору, где погибли туристы…
