Штерн внимательно прочитал вводную и чертыхнулся.
— Где же Скобелев? Куда подевался этот несносный мальчишка? — сам себя спросил он.
А Павел с Даромыслом заперлись в чьем-то временно пустом кабинете и просматривали записи со всех камер наблюдения из коттеджного поселка. «Сварожий внук» очень хотел свергнуть с пьедестала «Детей Перуна» и был бы отличным нештатным помощником, если бы вдруг не принимался временами проповедовать.
У Штерна как раз закончилось терпение, когда эта парочка явилась, несколько напуганная своей находкой.
Скобелев выложил перед наставником несколько нечетких распечаток стоп-кадров. По крайней мере, на двух из них можно было разглядеть размытые очертания светящейся фигуры мужчины с длинными волосами и чем-то вроде копья в руке. Сквозь фигуру проступал силуэт другого мужчины, коренастого и плотного, и создавалось ощущение, что фигура — будто внешний контур человека. Вот он на дорожке, ведущей от дома Вахницкого к калитке, а вот — подходит к припаркованной у перекрестка улочек машине.
— Перун, точно — Перун! — убежденно сказал Даромысл, рисуя в воздухе замысловатую фигуру. — Такой же, как на портрете в капище. Я там был, я знаю!
— Обратите внимание, Аркадий Самойлович, что записи сделаны при дневном, то есть утреннем, освещении! — азартно комментировал Скобелев.
— Ну и что? — честно развел руками Штерн. — Сходство есть…
— Да?.. А как вам понравится это? — И Даромысл, покопавшись в своей торбе, выложил рядом с распечатками вырезку из какой-то газеты. — Репортаж с выставки на конференции «Славянский мир». Посмотрите на снимок в левом углу…
Штерн пригляделся. Он увидел крошечные полотна художников со сценами из жизни древних славян. Почти в центр снимка попал холст, на котором во весь рост стоял грозный воин с копьем и топором, его длинные белые волосы развевал невидимый ветер, а огненно-рыжая борода прикрывала грудь пламенеющим щитом.
— Перун собственной персоной, — ткнул в воина пальцем Скобелев.
— Снимок прошлогодний… А теперь сравните портрет с распечаткой, — предложил Даромысл.
Штерн добросовестно сравнил.
— Ну и что? Да, похожи — картина и этот… абрис… Что это доказывает?
— Как что?! «Дети Перуна» смогли-таки его вызвать, я давно это предрекал! — закричал Даромысл. — Перун явился во всей силе у Вахницкого на даче! И он ударил Виктора Эдуардовича своей сулицей-молнией!..
— Другого объяснения нет, — подтвердил Скобелев.
— Послушай, Паша, — как можно мягче и спокойнее заговорил Штерн, — Даромысл Рогдаевич — человек увлеченный, верующий…
