— Слава Роду! — громко откликнулись Дети Святовита.
На них оглядывались. Егорка почувствовал поднимающуюся откуда-то из глубины души гордость — его окружали не просто друзья, а братья, родичи, и это возвышало его над всеми пятнадцатью миллионами жителей громадного мегаполиса, разобщенных, как атомы, не чувствующих своих корней, не имеющих силы. Он крепко сжал кулак и ткнул им в твердое плечо Терпилы.
— А помнишь, как ты меня — кистенем? Вот же болван здоровый!..
— А у тебя башка крепкая оказалась, — захохотал Терпило. — Как у Перуна дубоватого…
Егорка подавился смехом.
«Почему он каменный? — спросил он той ночью у Жирослава. — Перун же должен быть деревянным, его священное дерево — дуб».
«Дубового Перуна христиане сбросили в реку, — ответил волхв. — И он утонул, хотя кияне и просили бога — «Выдуби, выдуби!». Пролежав тысячу лет на дне, Перун обрел крепость камня. Приходит пора, и грань между камнем и деревом стирается, как стирается она между деревом и человеческой плотью. Когда дерево растет, оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жестко, оно умирает. Когда человек родится, он слаб и гибок, а когда умирает, он крепок и черств. Понимаешь ли ты меня, кацап?»
«Понимаю, что ты цитируешь Лао-Цзы, — сказал ему Егорка. — Но ты не ответил на мой вопрос».
«Ответ ты получишь, когда выполнишь волю бога, — Жирослав с гримасой отвращения принялся натягивать парик. — А пока что позаботься о том, чтобы Перун попал в Исторический музей к двадцатому июля».
7
— Я рада, что в этот замечательный день на открытии нашей выставки «Лики славянского язычества» присутствует молодой, подающий надежды историк из РГГУ Георгий Картузов, который нашел и привез нам один из главных экспонатов сегодняшней экспозиции — каменного Перуна. Надеюсь, он поведает нам о своей находке. Георгий Викторович, прошу вас к микрофону.
— Спасибо, уважаемая Татьяна Васильевна. Прежде всего, я хочу поблагодарить руководство музея за то, что оно согласилось выставить в этих стенах найденную мной статую Перуна. Каменный Перун — звучит парадоксально, не правда ли? Мы знаем, что идолы этого божества-громовника у восточных славян были деревянными и что почти все они были уничтожены. Но есть знаменитый Збручский идол, один из четырех ликов которого изображает, безусловно, Перуна. Есть легенда о Белых богах, капище которых располагалось в окрестностях города Радонежа и было спрятано в непроходимых дебрях после основания Троице-Сергиевой лавры — один из этих богов, вытесанных из белого известняка, тоже был Перуном. И вот сегодня мы можем увидеть единственную, по всей видимости, уцелевшую каменную скульптуру, изображающую бога-громовержца, чье имя происходит от древнеславянского «перти», «переть», что на старом языке означало «ударять». Собственно, само имя «Перун» можно перевести как «разящий молнией». Видите, у него целый пучок молний зажат в руке — он готовится обрушить их на головы отринувших его людишек. На тех, кто променял веру своих предков, верность Роду, воинскую доблесть — на пришедшую из лукавой Византии религию рабов. Не будем кривить душой — среди нас таких большинство. А значит, мы заслужили, чтобы на нас обрушился гнев славянского громовержца… Гнев Перуна…
