Владик, недолго думая, выстрелил бригадиру в живот. Даже чуть выше, куда-то в солнечное сплетение.
Павел Аркадьевич глухо вскрикнул и принялся порывисто корячиться на земле. Как вкопанные, мы стояли вокруг и смотрели на его страдания. Я видел — ему было очень больно.
— Ну что, — спрашивал бугра Владик, — вспоминаешь, где деньги?
— Не знаю я ничего! — шипел в ответ бригадир. — Нет у меня денег! Я правду говорю! Вытащил их кто-то отсюда.
С губ его слетали кровавые брызги.
— Да, похоже не знает, — сделала заключение Марина. — Ладно, пристрели его, чтоб не мучился, а потом за остальных примемся. Судя по всему, кто-то из этих трёх деньги присвоил.
— Марин, я деньги не брал, — обиженным, испуганным, дрожащим голосом молвил Витёк. — Не подозревай меня, это не я.
— Разберёмся, — бросила она.
Чёрт, я восхищался ей в эти мгновения! Какая женщина! Какой характер! Какая сила воли! Она готова на всё для достижения своей цели, она демон в человеческом обличье. Она прекрасна. Она волшебна. Господи, как я люблю её!
Владик поднёс автомат ко лбу Павла Аркадьевича и выстрелил. Я не успел заметить как пуля проделала во лбу отверстие, но зато явственно видел, как она разорвала затылок бугра на выходе. Он издал последний, тихий и жалостливый вздох и затих.
Я стоял в оцепенении.
— Лёнька!!! — вдруг донёсся до моих ушей истошный вопль. — Дёру!!!
Кричал Сергеич. Он бросился на Владика, ударил его по рукам, оттолкнул. И тут же рванул в темноту.
Смутно помню, что происходило со мной дальше. Темнота, деревья. Я увёртываюсь от стволов, по лицу бьют ветки. Ног не чувствую, слышу лишь ветер, что свистит в ушах от бега. С каждым движением норовлю упасть, но упрямо передвигаюсь вперёд.
Вроде бы вспоминается пара хлопков, что донеслись за спиной. Видимо, это стрелял по нам Владик.
Какое-то время спустя я понял, что от моего бега слишком много шума и меня легко выследить.
Остановился. Припал к земле. Прислушался.
Тихо вроде.
Блин, вот так влип в историю! Жил — не тужил, горя не знал, нет — надо было отправиться на эту шабашку долбанную за длинной копейкой. Дороги — они, гадкие. Дороги, которые нас выбирают. Думаете, сила воли есть или осознание какое-то, чтобы выбрать верную, ту, которая наверняка приведёт к достатку и счастью? Чёрта с два! Нет такой силы и осознания такого. Выбрал тропинку, делаешь шажочки, а что там в конце будет — неизвестно.
Вот что там в конце, на этой самой дороге, куда занесло меня? Разве можно узнать, разве можно догадаться? Всё может быть. Абсолютно всё. Что если голову сложить придётся? Ситуация ведь по-всякому повернуться может. Что делать-то, что? Домой податься? Так ведь найти могут. Узнать в принципе несложно, откуда я. Да и Витёк наверняка разбрехал уже всё. Заявятся на хату братки — здравствуйте, я ваша тётя. Ну как, парнишка, вспоминаешь, как там по лесам стрекача давал?
