Ричер спал плохо, сперва ему снился дедушка — ужасный старый француз с четырьмя деревянными ножками вместо конечностей, он двигался и пятился, как живая мебель. Потом в ранние часы его разбудило что-то на заднем дворе, кошка, грызун или еще какой-то падальщик, а через некоторое время дважды прозвонил новый телефон. Слишком рано для прибытия мамы в Париж, слишком поздно для сообщения о крушении самолета по дороге в Токио. Очевидно, это что-то другое, так что оба раза он проигнорировал. К этому времени поднялся Джо, так что Ричер воспользовался одиночеством, перевернулся на бок и спал допоздна, до девяти часов, что для него было необычно.
На кухне уже сидели отец и брат, оба тихие и напряженные — на его взгляд, даже чрезмерно. Никто не спорит, дедушка Мотье был славным, но у девяностолетнего по определению не может быть особых ожиданий в плане продолжительности жизни. Удивляться нечему. Рано или поздно должен был откинуться. Никто не живет вечно. А он и так исчерпал все запасы удачи. Господи, да когда взлетели братья Райт, ему уже было двадцать.
Ричер заварил себе кофе отдельно, потому что любил крепче, чем остальные члены семьи. Поджарил тост, насыпал хлопьев, поел и попил, но с ним никто так и не заговорил. Наконец он спросил:
— Что случилось?
Взгляд отца опустился, развернулся и двинулся, как артиллерийский снаряд, пока наконец не опустился на столе, в полуметре от тарелки Ричера.
— Утром звонили, — сказал он.
— Не мама, да?
— Нет, другое.
— Что тогда?
— У нас проблемы.
— Что, у всех сразу?
— У меня и Джо.
— Почему? Что случилось? — спросил Ричер.
Но в этот момент позвонили в дверь, и никто не ответил. Ни Джо, ни отец даже не думали пошевелиться, так что Ричер поднялся и пошел в коридор. Это пришел тот же курьер, что и вчера. Он повторил ту же процедуру. Распаковал коробку, оставил у себя и передал Ричеру тяжелую катушку электрического кабеля. Наверное, метров сто. Катушка была размером с шину автомобиля. Кабель был для домашней проводки, как Ромекс, тяжелый и жесткий, изолированный серым пластиком. На короткой цепочке к катушке присоединялись кусачки.
Ричер оставил ее на полу в коридоре и вернулся на кухню. Спросил:
— Зачем нам электрический кабель?
