Подводя итог, подчеркну, что «Хотелось бы знать, почему?» — это жизненно важный вопрос, потому что он представляет собой квинтэссенцию любознательности, и взять его на вооружение означает сохранить в себе интерес к окружающему миру и к собственному месту в нем. Задаваться вопросом «Интересно, а что если…» в той же мере важно, поскольку это побуждает живо участвовать в жизни большого мира и задумываться, как улучшить свой маленький. Если не дадите себе обещание задаваться этими вопросами, вы рискуете упустить много радостей и возможностей, о которых пока даже не подозреваете и которые, как в нашей с Джеральдиной истории, иногда куда ближе к вам, чем вам кажется, — стоит только протянуть руку.
Третий из моих жизненно важных вопросов привел к рождению моего четвертого (и такого же драгоценного, как трое первых) ребенка, нашей дочки Фиби. Понимаю, что в это верится с трудом, но это правда.
Мы с Кэти с самого начала планировали троих детей, но потом Кэти изменила свое мнение. После рождения третьего сына Бена Кэти вдруг принялась твердить, что наша семья выглядит какой-то неполной. На протяжении целого года всякий раз, когда она заговаривала об этом, я по своей наивности думал, что она шутит. Человека беспристрастного, дай ему понаблюдать за нашими тремя сорванцами, едва ли посетила бы мысль, что нашему семейству недостает полноты.
Итак, Кэти раз за разом возвращалась к этой теме и все твердила, что нашей семье чего-то не хватает. По прошествии года я, наконец, сообразил, что она и не думает шутить. Тогда я поинтересовался: не потому ли это, что у нас одни мальчишки, а она хочет еще и девочку? Как мне помнилось, Кэти всегда лелеяла надежду использовать имя Фиби, переиначенное старинное Феба. Так звали дальнюю родственницу Кэти, которую в далеком прошлом обвинили в ведьмовстве, но позже, во время знаменитого процесса над салемскими ведьмами, оправдали. Дело совсем не в этом, отвечала мне Кэти. Ей вообще все равно, какого пола у нее дети, а в некоторым смысле еще один мальчик даже лучше, потому что от старших у нас осталась куча вещей. Просто она считает, сказала Кэти, что наша семья могла бы «потянуть» еще одного ребенка.
Я все еще думал тогда, что она шутит, в том числе и потому, что Бен, наш третий, дался нам легче всего, и я считал, что мы должны остановиться, учитывая, что мы уже и так «выполнили план». В попытке отложить предметный разговор на эту тему я выдвинул идею хотя бы подождать, пока сущий хаос в нашем бедном доме минует свой апогей. Для убедительности я напоминал Кэти, как выглядит наше обычное субботнее утро, когда часов в семь все трое наших отпрысков уже вовсю бодрствуют, да так, что двое успевают навести кругом адский беспорядок, а младшего вообще невозможно отыскать. К этому я всякий раз добавлял: «И знаешь, дорогая, что бы удачно довершило эту отрадную картинку? Новорожденный!»
