А вот и нет. Гарантирую.
— Ну, не знаю…
— А что делать? Что нам еще делать? Молодых парней в поселении больше двадцати, а девушек всего одиннадцать! Как строить здоровые семьи? Так мы сорвемся в еще больший грех! Нужны девушки со стороны, а там они в большинстве испорчены, ты же знаешь. Вот появилась одна чистая, а ты хочешь от нее отказаться.
— Она ходит к ведьминому омуту слишком уж часто!
— Она художница, а это красивое место! Она ничего не знает о демоне, да и демон мертв!
Демон, я так полагаю, это Лино. Мертв… Он не просто мертв, он убит. Кем — в этом я уже не сомневаюсь. Осталось только понять, как, пока я нигде не видел следов большого костра.
Мужчина некоторое время молчал, а потом решил:
— Мы ее проверим. Завтра она войдет в озеро и, если Посланник Божий ее не тронет, она будет жить с нами.
Я смотрю, ее мнение вообще в расчет не принимают.
Люди вернулись в поселение, а я поплыл к Оскару, размышляя о том, что делать дальше.
Понятное дело, Лита согласится пройти проверку и стать невестой этого прыщавого мальчишки, ведь это дает ей возможность осмотреть поселение изнутри, причем так, как я никогда не смогу. Так что мне остается только наблюдать и делать все возможное, чтобы с ней ничего не случилось.
— Будем бить рыб? — спросил Оскар, успевший заскучать.
— Нет, не сегодня. Вполне возможно, что с этим придется разбираться завтра. Лита будет здесь, мы должны будем защитить ее.
— Значит, остаемся до завтра?
— Угу, придется. Спать будем по очереди, чтобы эти мальки не приставали. Ты давай первый, а я посторожу.
Главное преимущество работы с Оскаром в том, что он никогда не задает лишних вопросов. Ему скажешь — он сделает, причины его волнуют мало. Я не первый раз отметил, что он и некоторые другие звери первой серии проявляют несколько измененный стайный инстинкт. Они приняли меня своим вожаком и не считают возможным оспаривать данные мною команды. С одной стороны, это льстит моему самолюбию, с другой, иногда хочется с кем-то поспорить.
Оскар устроился на дне и почти сразу заснул — великолепная способность дрыхнуть в любых условиях. Я наматывал над ним ленивые круги и периодически стукал хвостом слишком обнаглевших рыбин.
Спать совсем не хотелось, я снова думал о Женьке. Я познакомился с ним вскоре после того, как начал работать с Литой. Поначалу он относился ко мне как к диковинному зверю, я не знаю, когда он принял меня как равного. Это забавно… В течение тех шести месяцев, что меня держали в клетке, я научился ненавидеть всех людей без исключения, потому что мне казалось: то, что они со мной сделали, нельзя простить.
