Мужчины обменялись парой фраз и направились к выходу. От дверей тот, главный, бросил мне через плечо:
— Не расслабляйся, мы начнем работу уже сегодня вечером. И кстати… меня зовут Антон.
* * *
Когда я замолчал, в парке стало очень тихо, как всегда бывает незадолго до рассвета. Небо заметно посветлело, на нем видны были только самые яркие звезды и узкая улыбка месяца. Над озером вился туман, похожий на дым, которым когда-то, целую жизнь назад, меня усыпили.
Мы с Литой уже не касались друг друга, хотя все еще лежали рядом. Я смотрел теперь только в небо, иногда косился на озеро. Наконец моя смотрительница сказала:
— Я не буду извиняться за то, в чем не виновата.
Пожалуй, бесполезно было объяснять, что в этом виноваты ее сородичи, да и несправедливо.
— Не надо. Ты сохранила мою жизнь. Просто… мне хочется, чтобы кто-нибудь хоть раз за это извинился. Чтобы кто-то признал, что это было неправильно. А так… с тех пор, как я начал работать, все делают вид, что так было всегда. Это ведь тот же Совет, что приказал заточить и пытать меня, те же люди! При этом они даже не отводят глаза при встрече. Будто и не было ничего… Но это было!
Пару минут со стороны Литы не было никакой реакции, а потом она прильнула ко мне. Я обнял ее, прижал к себе; на нее я не злился.
— Не держи это в себе. Не жди, что кто-то признает, что с тобой поступили подло. Люди не признают свои ошибки, а тем более такие чудовищные, потому что…
Я осторожно зажал ей рот рукой, одними губами произнес «Он здесь».
В том, что это убийца, я перестал сомневаться, когда почувствовал не только присутствие человека, но и запах крови. Вот только… сколько же должно быть крови, чтобы запах разносился на такое расстояние? Должно быть, он отрубил ей пальцы, как мне и говорили… Но жертва жива, это я тоже знаю.
Жаль, что они встряли в такой разговор, но это уже не важно. Я должен сосредоточиться на задании.
Лита все быстро поняла и прижалась к земле, она ничем не могла помочь. Этот человек умел распознавать обычные засады, поэтому его и не поймали до сих пор, только я мог справиться. Я же, пока он был далеко, перебрался в озеро. Оказаться в воде после стольких часов на суше было приятно.
Это ведь вообще очень хорошее озеро. Когда в водоеме кто-то умирает неестественной смертью, например, тонет, вода навсегда остается меченной. Это правило, правда, не распространяется на текучую воду, ну да неважно. Главное, что этого озера смерть еще не коснулась… и сейчас не коснется.
