Я выпустил в существо ток, и оно взорвалось. Буквально взорвалось: был хлопок, и во все стороны полетели бесформенные комки. В воздухе усилился запах моллюсков, на этот раз паленых. Хм, откуда я знаю, как пахнут паленые моллюски?
Я лежал на спине, восстанавливая дыхание. Секунд через десять я снова мог говорить:
— Ева, живая?
— Да, — откликнулась она откуда-то издалека. — До меня он вообще не добрался, ты его остановил.
— Что это было?
— Сложно сказать. Ты разнес его на куски, а я все еще плохо вижу. Очень странно…
— Что именно?
— Я не нахожу костей или клыков, только плоть… Ты чувствовал что-нибудь, когда дрался с ним?
— Вроде нет… Он душил меня.
И правда странно… Что это за хищник такой без зубов? Хотя мы можем и ошибаться, ведь ни один из нас не разглядел нападавшего.
— Надо идти, — я поднялся на ноги. — Сильно сомневаюсь, что он был здесь один.
— Нет, не один. Я слышу других.
А скоро услышал и я…
Они не шагали, а ползли в нашу сторону. Я собирался прыгнуть им навстречу, но Ева преградила мне путь:
— Подожди! Лучше я. Ты еще не отдышался, да и потом, нам нужен целый труп, а не куски.
— Зачем нам целый?
— Чтобы понять, с чем мы имеем дело.
Я не стал спорить. Ева — в первую очередь животное, она не станет ввязываться в драку, из которой не сможет выйти победительницей. Поэтому я посторонился, давая ей пройти.
Я почти привык к темноте и мог видеть происходящее. На Еву прыгнуло нечто бесформенное, похожее на вынесенную на берег медузу — только очень большое. Моя напарница довольно ловко увернулась, и я отметил, что она двигается уверенней, чем раньше. Водяной — хороший учитель.
Существо нападало беззвучно и как-то примитивно, не как нападает хищник. Оно отталкивалось от земли, от стен, даже от потолка и старалось навалиться сверху. Я видел, что у него есть мелкие щупальца, но не видел полноценных лап. Хотя оно двигалось слишком быстро, и нормально рассмотреть его я не мог.
Ева еще немного повертелась, привыкая к скорости противника, а потом ударила. Ее полупрозрачные плавники блеснули искрами — следовательно, в ее ударе было нечто большее, чем простая физическая сила. И это сработало: с тошнотворным звуком существо повалилось на пол и больше не двигалось.
— Хорошо ты его, — одобрил я. — Это электричество?
— Это яд. Что такое электричество?
— Потом объясню. Давай смотреть, что тут у нас.
Это было похоже на огромного слизня, но только похоже. У обычных слизней с поверхности, насколько мне известно, нет сотен маленьких щупалец по краям тела. И у них уж точно нет огромной полости-пасти, наполненной зазубринами. Хотя зазубрины — не клыки, так что…
