– Не можешь, – твердо ответил боец. – Ты – не можешь! – еще раз повторил он. – Это мы можем уничтожить тебя здесь, не сходя с этого места, а потом взяться за твоих братьев. Но проблема в том, что пока мы будем уничтожать твоих братьев, пострадает множество ни в чем не повинных людей, среди которых могут оказать и дорогие для тебя, пока еще живые люди.
Зомби направил в сторону бойца длинную руку. Расстояние было в пару метров, но длинная рука сократила это расстояние до полуметра. Боец спокойно смотрел на зомби, демонстративно отодвинув автомат за спину. При физическом контакте, он был уверен, что даже без помощи оружия сможет скрутить и переломать эту страшную долговязую фигуру зомби. Пусть он и будет много раз восстанавливаться, но тем хуже для него, он будет ломать его дольше и болезненнее. Поняв, что боец защищен, Лука отступил на пол шага назад, уперевшись спиной в ржавеющую цистерну, его лицо вдруг потеряло острые, мистические, зловещие формы. Чешуйки на его лице, вставшие дыбов во время невидимой атаки опустились, проявив снова человеческое лицо, полное боли и отчаяния.
– Я не могу… – прохрипел он. – Ты видишь, во мне почти нет человеческого, я с трудом сдерживаю себя. Я не могу ничего есть, я постоянно голоден. Как вы сможете быть в безопасности рядом со мной… ведь я… я чудовище. Я тот кто выпал из страшной сказки… я не готов показаться на глаза… своей семье.
Люди стоявшие вокруг молчали. Да, зомби был прав. Это просто чудовище из страшной сказки, которое появилось здесь, которое борется с вирусом, поразившим его и поменявшем в нем все, практически все, за исключение той малой части, которая не поддается этим микроскопическим завоевателям, физически проникшим в клетки его тела и заставляющим его подчиняться им. Но он хотя бы борется, он хотя бы понимает, где он Лука Псарас начинается, а где он перестает владеть собой. Наемники наверняка бы расстреляли его в ветошь, а потом сожгли, не из страха и ненависти, а для того чтобы облегчить страдания ютившегося в этом теле человеческих остатков разума, памяти и чувств. Это было бы лучшее, что они действительно могли бы ему предложить.
– Подумай Лука. Ты можешь помочь всем нам и себе. И если наши ученные смогут вылечить тебя, может быть ты сможешь увидеть свою дочь.
Лука несколько секунд смотрел на человека. Что было в его голове неизвестно, но сейчас ему давалось нечто наподобие шанса, перестать быть управляемым существом и возможно даже частично вернуться к нормальной жизни… если он поверит им. Он, как бывший начальник службы безопасности секретного объекта знал, что он послужит всего лишь мясом для лабораторных ученых. Странным, опасным куском говорящего мяса, который будут пилить, мариновать, резать и облучать в попытках нащупать направление в котором можно будет двигаться чтобы уничтожить вирус. Но надежда, появившаяся среди отчаяния и одиночества работала лучше чем самый опытный палач. Она давала ему нечто, что он уже потерял и только где-то в глубине души старался не забыть, она закрывала ему глаза на факты и заставляла пойти в мышеловку, где он потеряет и её. Прошло столько времени с тех пор как он был человеком, десятки лет. Может быть все-таки его действительно попытаются вылечить? Ему хотя бы научиться есть человеческим образом, а не быть обреченным постоянно высасывать жизни из всего, что ею обладает. Если они смогут ему хоть чуточку помочь… это будет стоить того, чтобы попытаться. Робкий огонек того самого чувства зажегся во тьме сознания существа, осветив безмолвно застывших призраков прошлого, темные комнаты помещений, человеческий привкус крови на губах, который неразличимо был похож на свой собственный тогда, когда он еще был человеком.
