Лео сокрушенно покачал головой. И, что самое неприятное, он не мог взять в руки книгу, чтобы обрести душевное равновесие. Все те же старомодные принципы не позволяли ему сделать обыск. Он перебирал только те вещи, которые лежали на крышке металлического ящика, служившего столом. Клетчатая доска с несколькими камнями (кто-то выигрывал черными, имея три дамки против одной белой); кубик Рубика; игральные кости в мешочке; нарисованная от руки «монополия»; костяшки домино; колода карт, нарезанных из (шило вонзилось под сердце Лео!)… нет, к счастью, не из страниц его книги…
Старик испытывал чувство, близкое к отчаянию. Будто больной, шарящий в поисках спасительной таблетки и находящий только никчемную пыль. В каморке Студента было не так много укромных мест, где можно спрятать книгу. Почти все на виду, и чего-то явно не хватает. Лео долго не мог сосредоточиться и понять, чего именно. Он подозревал, что разгадка очень проста, доступна даже ребенку; надо только взглянуть на убогую обстановку свежим взглядом…
Внезапно его осенило. Так и есть! Не хватало верхней одежды. Доху и сапоги не спрячешь под тощим матрасом, а Наката носил еще рукавицы, шапку, два или три меховых жилета…
Лео сделалось дурно. При мысли о том, что поганец унес из Пещеры книгу, подкосились ноги. И куда он мог бы с нею отправиться? Зачем? Ответ очевиден… Если только дурака не застигла в пути буря и он не замерз, занесенный снегом. Тогда навеки пропали и книга, и цветок.
У Лео не было слез. Случившееся слишком страшно, чтобы плакать. Люди, потерявшие детей, высыхают, чернеют, съеживаются от горя…
* * *
Когда старик появился из-за ширмы, он был похож на смерть. Каждое движение причиняло боль, сравнимую с пыткой, но оставаться в каморке Накаты казалось еще более невыносимым. Лили случайно подняла голову, увидела Лео, испугалась и бросилась к нему на помощь.
С ним случилась тихая истерика, чего он никогда себе раньше не позволял. Он опирался руками на хрупкие плечи девочки, тяжело дышал и только жалко тряс головой в ответ на ее вопросы. Потом рядом оказался и Рой, помог ему добраться до своей каморки, уложил на топчан и заботливо укрыл шкурой.
Справившись с отчаянием и немного успокоившись, Лео рассказал ему все. Рой помрачнел еще сильнее, если это вообще возможно. Большие глаза Лили смотрели с безмерным удивлением и болью. Она не могла постичь сразу глубину постигшего людей несчастья. Но в том, что случившееся равнозначно трагедии, сомневаться не приходилось.
