Вот почему Джапаридзе придавал огромное значение работе среди азербайджанской части бакинского пролетариата, не владеющей русским языком и требующей особой заботы в их политическом воспитании. По предложению Алеши Бакинский комитет создает организацию «Гуммет» («Энергия»), которая действовала на правах райкома партии. Она объединяла и сплачивала вокруг себя мусульманских рабочих, в основном азербайджанцев, звала их выступать против угнетателей единым фронтом. Основную работу в «Гуммете» вели Джапаридзе и Азизбеков.
Все громче раздавался свободолюбивый голос пролетариата, все сильнее ощущался грозовой 1905 год. «Буря, скоро грянет буря!» — предвещал Максим Горький.
Памятной была Алеше Джапаридзе грандиозная декабрьская забастовка рабочих нефтяных промыслов. Она вспыхнула 13 декабря 1904 года и продолжалась около двадцати суток. В ней участвовало до пятидесяти тысяч человек.
Собственно, вначале большевики считали, что эту стачку проводить не следует. Джапаридзе с волнением доказывал товарищам из комитета:
— Начинать стачку зимой? Это нецелесообразно, условия для рабочих невыгодны, а для нефтепромышленников благоприятны.
— А что ты предлагаешь, если экономическую забастовку спровоцировали шендриковцы и она уже выходит из-под нашего контроля?
— Выходит из-под контроля? — горячился Алеша. — Тогда так. Раз стачка уже началась, мы, большевики, обязаны ее возглавить и повести массы под нашими лозунгами.
Собрался актив Бакинской партийной организации. На нем был избран стачечный комитет. Его возглавили Джапаридзе, Стопани и Фиолетов.
На митинге в Балаханах Алеша выступил, как всегда, с горячей речью. Он требовал введения восьмичасового рабочего дня, осуществления права на празднование 1 Мая, на свободу собраний и стачек.
— Можем ли мы уступать в этом, товарищи? — спрашивал Алеша, обращаясь к рабочим.
— Нет! Хватит уступок! Бастовать!.. — следовали ответы многоголосой толпы рабочих.
И вот затихли буровые, закрылись ворота нефтеперегонных заводов, прекратилась погрузка нефти на пароходы, оборвалась телефонная связь между Баку и Балаханами. Перестали функционировать свыше сорока фирм — Ротшильда, Нобеля, Мирзоева… Вскоре забастовкой был охвачен весь город. Остановилась конка, закрылись магазины, не вышли газеты. Судоремонтники также были солидарны с нефтяниками. Забастовка стала всеобщей. На улицах и площадях — митинги, демонстрации.
Власти перепуганы. Из Тифлиса и Грозного срочно вызываются казачьи сотни и стрелковые подразделения. Боевые дружины рабочих вступали с ними в схватки. Власти учиняют расправы. Но еще громче раздаются призывы:
