Их знает каждый норвежец почти с младенчества, они такие трогательные и нежные.
Он всегда был и по сей день остается звездой норвежской поэзии, близкой и недосягаемой одновременно. Он любил людей, любил норвежцев, своих соотечественников, любил людей вообще. Он отдал им свою юность, отдал всего себя, его творчество было таким возвышенным и таким сугубо земным; он умер 37 лет от роду.
Принято считать, что поэта — своего современника нельзя ставить в один ряд с классиками. Но мы все же поставим Нурдаля Грига в один ряд с Хенриком Вергеланном. Но не потому, что они являются ровней по каким-то конкретным показателям, ведь литературная деятельность — это не спортивное соревнование. Эти поэты близки между собой духовно, по масштабности, по присущему им обоим чувству любви к своей стране. Преемственность сборника «Норвегия в наших сердцах» по отношению к творчеству Вергеланна несомненна. Последним художественным произведением Грига, созданным им непосредственно перед войной, явилась драма о Вергеланне. Ее предполагалось сыграть на площади перед Университетом или на самой центральной лестнице. А публика должна была разместиться на трибунах, построенных прямо на улице Карла Юхана.
Таков был план, тщательно продуманный перед самым началом войны. Представление должно было начаться со стремительного появления молодого Вергеланна, который громко провозглашает: «Я хочу говорить о Польше!» Очень скоро немецкие фашисты вступили на территорию Польши.
Хенрик Вергеланн снова и снова возникает в мироощущении норвежцев. У нас в стране к нему относятся сейчас как к некоему, можно сказать, идолу, используя его собственное выражение, воспринимают его как какое-то божество или даже Спасителя. Он явился связующим звеном между устремлением к идеалу и той практической социальной деятельностью, которая влекла многих. Ведь он был личностью, мыслящей в высшей степени практически. Он был реформатором. Он терпеть не мог, чтобы его возвеличивали. Сегодняшние поклонники Вергеланна, стремящиеся вновь сделать его популярным среди широких кругов, относятся к своей деятельности с таким жаром, что, вознося практика и реформатора Хенрика Вергеланна на пьедестал, фальсифицируют его облик.
Нурдаль Григ редко упоминал Вергеланна в период создания «Норвегии в наших сердцах». Мысль о сопоставлении его с Вергеланном казалась ему безумной — никакие удачи не могли вскружить ему голову настолько, он не допускал возможности подобного сравнения.
