— Все закончилось плохо?
— Разве это не нормально для всех разрывов?
Лукка снова быстро взглянул на нее:
— По-разному.
— Как ты это делаешь? Как с такой легкостью переходишь от одних отношений к другим?
Уголок его рта иронически дернулся, словно эта мысль никогда не приходила ему в голову.
— Я не стремлюсь без нужды причинять боль людям и всегда откровенен по поводу того, что могу и чего не могу им дать, не давая никаких обещаний. Никто не страдает. Мой девиз — никаких колец и связей. Я даже не покупаю ювелирные украшения в качестве утешительного приза. Потеря денег.
— Полагаю, твой пресловутый безграничный шарм оказывается очень выгоден, когда ты выпутываешься из очередной интрижки.
— Я думал, ты не читаешь желтую прессу.
Лотти отвела взгляд от этих дьявольских глаз, в которых плескалась насмешка.
— Не пытайся применить ко мне свой шарм, потому что это не сработает.
Она чувствовала на себе задумчивый взгляд его умных карих глаз, от которого, казалось, не ускользало ничего.
— Как давно у тебя был любовник?
— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос. — Лотти быстро отвернулась и пошла по дорожке.
— Ты только что ответила.
Лотти пыталась игнорировать его присутствие, но ее тело не позволяло этого — от каждого касания она вздрагивала, а сердце пускалось в галоп. Она никогда так себя не чувствовала и сейчас злилась, что легко поддалась первому же мужчине, который проявил к ней интерес. Доверчивая глупышка!
Она всегда гордилась своей сдержанностью, не зря же ее назвали Ледяной принцессой. Лотти научилась скрывать эмоции, не позволяя никому видеть свои чувства, пусть из-за этого иногда она и казалась более грозной и чопорной, чем на самом деле. И все же что-то в этом неисправимом распутнике возбуждало каждый нерв ее тела. Каждое загнанное внутрь чувство стучалось в двери тюрьмы, умоляя выпустить его. Она уже забыла, что когда-то могла испытывать желание, но теперь оно сметало все на своем пути, пульсировало во всем теле, болезненным эхом докатываясь до самой интимной части ее женской сущности. Лотти и сейчас чувствовала это и попыталась скрыть происходящее за надменным взглядом.
— Я не возражаю против того, чтобы наедине ты называл меня Лотти, но, пожалуйста, избегай всех этих уменьшительно-ласкательных слов. У меня нет времени на неискренность.
Лукка откинул голову назад и рассмеялся своим глубоким, мелодичным смехом.
— Ты такой лакомый кусочек! У меня ощущение, будто я отправился назад во времени. Где тебя научили так разговаривать, в школе Чопорности?
