Брови вдовы поползли вверх:
– Ты привлек на свою сторону громадных дворняжек и все равно тебе грозит смертельная опасность, Аттикус?
– Я собираюсь сразиться с богом, отрядом демонов и ковеном ведьм, и все они жаждут моей гибели, – ответил я. – Увы, не следует исключать самый худший вариант!
– А ты сумеешь прикончить их?
– Я постараюсь.
– Молодец! – Вдова рассмеялась. – Тогда ступай, мой мальчик. Пореши всех ублюдков до последнего, а утром приходи в гости.
– Отличное предложение, – провозгласил Гуннар Магнуссон, выскакивая из-за угла и поднимаясь на крыльцо с Фрагарахом в руке.
За ним следовала стая (некоторые ребята еще были в человеческом обличье), а завершала процессию Грануаль. По ее походке я понял, что она до сих пор одержима ведьмой.
Однако Лакша действительно сдержала свое слово и сняла чары Родомилы! От Фрагараха исходила мощь древней ирландской магии, и, когда я сжал прохладную рукоять, колдовская сила запульсировала в моих татуировках, предрекая яростную и кровавую битву с заклятым врагом.
– Класс! – восхитился я, вытаскивая меч из ножен и любуясь клинком. – Я слишком долго ждал. Если Энгус Ог хочет овладеть Фрагарахом, он его получит – но лишь на то время, которое мне потребуется, чтобы его выпотрошить.
Тропа в каньон Хаантед, о которой говорила Эмили, петляла по пустынным кряжам гор Сьюпестишн, находившихся в печально известной местности, где умерло более сотни наивных золотоискателей. Это один из самых опасных регионов – скалистый, заросший колючим кустарником кошмар, где изредка попадаются приятные луга чапареля.
Мы двинулись на восток по Шестидесятой автостраде, мимо Сьюпириор, и свернули налево по Пинто-Вэлли-роуд. Доехав до медного рудника, кавалькада автомобилей помчалась по общественной подъездной дороге. Машины оборотней затормозили как раз возле тропы, где начинались восточные склоны Сьюпестишн, расположенные далеко от цивилизации.
В основном туристы тащились к тропе Перальта, где подъем был гораздо легче, а ландшафт радовал глаз и вполне соответствовал представлениям о том, какой должна быть Аризона – величественные карнегии, фукьерии, жабовидные ящерицы и ядозубы.
На восточном склоне Сьюпестишн нет пышной растительности. Это высокогорье, где можно наткнуться на кактусы, опунции и несколько разновидностей агавы. Однако, присмотревшись, я различил немало колючих преград: карликовые дубы, манзаниты, ункарии, кусты аронии и боярышник. Кое-где попадались трехгранные тополя и сикоморы, способные пережить сезонные ливни и внезапные паводки, устремляющиеся вниз по склонам каньона.
