– Благодарю за терпение, Хал, – произнес я, расправившись с ломтиком картошки. – Оберон просто вне себя от счастья, потому что его хозяин жив и здоров.
– Значит, Снорри тебя починил?
– Он сотворил чудо, да и ночь в парке мне помогла. Я превосходно себя чувствую.
– Пожалуйста, притворись, что ты испытываешь боль, когда встретишься с копами. Надеюсь, у тебя есть повязка на груди?
– Нет, но я вполне могу ее сделать, если потребуется.
Хал кивнул:
– Мудрое решение, Аттикус! Едва ли мы сумеем вчинить иск, если у нас не будет доказательств, что вчера ты получил огнестрельное ранение.
Хал рассказал мне о том, что камера видеонаблюдения зафиксировала всю вчерашнюю сцену в магазине. Можно было сказать, что мы уже выиграли дело против полиции Темпе, поскольку случай оказался вопиющим. Подумать только, детектив Фейглс стрелял в мирное гражданское лицо, за что и поплатился, сыграв в ящик! Тем не менее мы с Халом основательно поработали, обдумав некоторые моменты нашей стратегии. Мы потратили полчаса на то, чтобы обсудить оптимальные варианты ответов на вопросы, которые предположительно задаст мне полиция, а еще обговорили размеры возможной компенсации.
– Послушай, Хал, – добавил я. – Когда деньги будут на твоем счету, возьми свою долю и оплати расходы Снорри за прошлую ночь. Остальное отправь семье Фейглса в виде анонимного пожертвования. Я не хочу получить прибыль из-за невинного человека, которого зачаровал Энгус Ог.
Хал пытливо посмотрел на меня, продолжая жевать сочный кусок филе трески в кляре из пива.
– Весьма благородный поступок, – холодно произнес он.
Я чуть не подавился картошкой.
– Благородный? – пробормотал я.
‹Видишь, Аттикус! Оборотни очень вредные›, – самодовольно заявил Оберон, вдыхая ароматы сосисок.
Я проигнорировал Оберона, сосредоточившись на насмешках Хала.
– Благородство здесь ни при чем. Я не порицаю тебя за то, что ты заработаешь на этом инциденте. Но я не желаю получить прибыль из-за гибели человека, и мне не нужны сомнительные похвалы, связанные с благотворительностью.
Вероятно, у Хала оставались сомнения, но он решил не озвучивать их вслух.
– Хм-м-м, – промычал он, вытирая руки салфеткой.
– А у меня появилась зацепка на нашу таинственную барменшу, – сказал я, меняя тему и стараясь заглушить чавканье Оберона.
– Ты имеешь в виду ту рыжую красотку? Любопытно, от нее исходит аромат двух совершенно разных людей!
Я удивленно заморгал.
– Ты мне никогда об этом не говорил, – выдавил я.
