— А я... — провозгласил он чуть заикаясь, но достаточно громко, — а я, извините, синьора, с женщинами не дерусь. При... принципиально.
Нюра с некоторым удивлением посмотрела на него и проворчала:
— Принципиальный какой нашелся! — Она повернулась и подошла к брату.
Некоторое время на площадке царила тишина. Чувствуя, что назревает драка, Оля с Мишей поднялись со скамьи и теперь стояли по другую сторону песочницы. А на асфальте, не рискуя войти на площадку, стояли как зачарованные Демьян, Матильда, Шурик и Степа. Все они оцепенели, ожидая, чем завершится драка между богатырем Красилиным и сравнительно щуплым Тараскиным. И хоть драка даже не началась, все были потрясены отчаянной храбростью последнего, и особенно был потрясен Демьян. Задирая ребят в своем переулочке или в школе, он бессознательно выбирал таких, которые были наверняка слабее его, а в то же время он воображал себя удивительно сильным, ловким и отважным, вроде героя какого-нибудь ковбойского фильма. Но теперь он увидел перед собой человека, на которого так мечтал походить, который хотел подраться с верзилой, бывшим, наверно, втрое сильнее его. Степа тоже проникся уважением к Тараскину, а Шурик подумал: все-таки это очень хорошо, что Тараскин принципиально не дерется с женщинами. А то бы Ольге не помог слушок, который он пустил насчет ее каратэ.
Молчание на площадке длилось полминуты. Леша думал, что же ему делать дальше. Об этом думали и Красилины. Миша с Олей тоже не знали, как им себя вести. Первым решил эту проблему Миша. Не спеша, вразвалочку он обогнул песочницу, приблизился к Тараскину и вынул из кармана пачку сигарет.
— Тяни! — сказал он.
— Что? — переспросил Леша.
— Закуривай!
— А!.. Спасибо!.. — Леша взял сигарету, сунул ее в рот и похлопал себя по карманам. — Черт!.. Спички забыл.
Миша дал ему прикурить и обратился к Красилиным:
— Курите?
— Спасибочко! — сказала Нюра, беря сигарету. — Я свои дома оставила. Потом отдам.
— Мишка, а про меня ты забыл? — сказала Оля.
Когда она тоже закурила, Миша предложил пачку Феде, тот как-то нерешительно потянулся к ней, но сестра ударила его по руке.
— Федька, ты что, забыл?! — прикрикнула она на брата и пояснила остальным: — Он завязал. Силу воли испытывает.
— Ага, — догадался подтвердить Федя. — Уже месяц почти.
У себя в поселке Нюра из любопытства однажды попробовала закурить и даже затянулась по-настоящему. Ей это не понравилось, но особой беды не принесло, а Федю сразу начало тошнить от одного лишь вкуса табака во рту.
