–Десятник, началось. Сейчас народу прибавится куда как поболее. Поворачивайтесь и принимайте всех,–приказал взводный.
–Слушаюсь, господин сержант,–коль скоро к нему по званию, то и он вполне официально. А то как же.
Тем временем на «Бобре» началась суета. Десяток Александра все время находился при караване. А вот второй и третий, были в разгоне, меняя друг друга на берегу и оповещая народ об эвакуации. Ну и отдыхая попеременно. Вот только кончился отдых у Митрофановских бойцов. Настал самый ответственный момент.
Лешаки сдернули с картечниц парусиновые полога. Тускло блеснули вороненые стволы, с ребристыми радиаторами. Сытно лязгнули замки, принимая латунные гильзы с зарядами. И до этого вполне себе мирный пароходик, вдруг превратился в хищника ощетинившегося четырьмя грозными стволами.
Никакой фигуры речи, несмотря на весьма скромные размеры. Скорострельность у этих пушечек, просто запредельная. Порядка пятнадцати выстрелов в минуту, а это полторы тысячи пулевых картечин. Ничего подобного в мире не было. Даже самые скорострельные шведские пушки могли дать только шесть выстрелов. И при этом, массогабаритные характеристики у них были схожи.
–Как на нас вышли?–Встречая перепуганных беглецов, поинтересовался Репин.
–Так, ребяток встретили. Сказали, что они лешаки псковские и велели сюда идти. Мол тут подберут,–ответил дюжий мужик, с окровавленной повязкой на левой руке.
–Вот и ладно. Устраивайтесь. Федор.
–Я господин десятник,–отозвался один из бойцов.
–Накорми их. Чай всю ночь маялись.
–Слушаюсь.
–Слышь мил человек, коли лешаки, стало быть, боярина Карпова людишками будете?
–Мы не людишки его,–покачав головой возразил Александр,–а дружинники. Разницу узри.
–Ага. Узрел,–легко и возбужденно согласился мужик.–Так, а где же его остальная дружина? Я так разумею, сюда уже движется?
При этих словах не только новоприбывшие, но и остальные устремили на Редькина внимательные взоры. Вот же. Ведь отвечал уже на этот вопрос. Но нет. Глядят, словно чего нового хотят услышать.
–Не придет дружина боярина.
–Это как же так-то?–Удивился мужик.–Завсегда Псков к Новгороду на помощь поспешал.
–Я уж устал на этот вопрос отвечать. Эвон, других поспрашай, ответят. Не захочешь с нами в Псков идти, дело твое. Накормить, накормим, а там – вот тебе бог, а вот порог.
Пройдя более ста верст по Шелони, за сутки подобрали не полные три сотни. На двадцати пяти по Узе, за пять часов, число беженцев возросло до тысячи. На дощаниках уж и мест почти не оставалось. И целая вереница из пары десятков разномастных лодок набралась.
