— Ну и что, что я рыжий? Зато диктанты пишу лучше всех. А ты успеешь поседеть, пока выучишь департаменты Франции так же твердо, как я. Недаром говорят: кто олухом родился, олухом и помрет.
Иной раз они спорили о пользе образования. Леон Жар не видел в нем толку и презрительно сравнивал школьные премудрости с сельскими работами.
— На что мне знать, что «вожжи» пишутся с двумя «ж», — говорил он. — От этого я лучше лошадь запрягать не научусь!
— На свете есть и другие занятия, кроме как запрягать лошадей, — возражал на это Рыжик.
— Знаю-знаю, еще с девчонками неплохо поваландаться, хотя тебе, рыжему, тут ничего не светит. Но так и быть, предположим, ты остался наедине с девчонкой — ты что, таблицу умножения разучивать будешь с ней?
Рыжик не спорил. Хотя мог бы сказать, что знания придают уверенности в общении с прекрасным полом. А также, что он частенько по четвергам ходит погулять в лес с Мари Бло, одной из лучших учениц в женском классе, и ей нравится слушать, как он читает наизусть «Ворону и Лисицу» или «Мой доблестный отец, чей взор так кроток был…»[1].
Мог, да не говорил — эти вещи не для ушей Леона Жара.
Однако в то утро верзила Жар так допек Рыжика своим бахвальством, что он не выдержал и рассказал ему об этих лесных прогулках — пусть знает, что и он не промах.
Но Жар рассмеялся ему в глаза и жалостливым тоном сказал:
— Все это здорово, ты первый ученик, запросто решаешь задачки на пропорции, помнишь все про Панические войны, вот только не знаешь, зачем нужны женщины.
Рыжик вспыхнул — уж будто он такой недотепа! — и обиженно проговорил:
— Отлично знаю — чтобы детей рожать.
— Уже неплохо, — кивнул Жар. — Я же тебе это и сообщил, скажи спасибо. От учителя про такое не услышишь. Ну а зачем нужны мужчины, ты знаешь?
— Дурацкий вопрос, — пробормотал Рыжик.
— Почему это дурацкий?
— Мужчины есть мужчины.
— Ну ясно, где тебе знать! Рыжие, они не такие, как все!
До звонка оставалось еще минут десять. Жар решил пожертвовать партией в шарики ради того, чтобы просветить Рыжика и объяснить ему, что у всего на свете есть свое предназначение. Доводы его были вполне логичны. Рыжик не мог прийти в себя. Невероятная новость, как он догадывался, должна была серьезно изменить его представления о мире.
— Значит, учитель тоже… — робко прошептал он.
— А то как же! — подтвердил Жар. — Раз он женат на училке. Просто не будет же он об этом на всех углах кричать.
Время вышло, в паре сотен метров из-за придорожных кустов уже виднелась школа.
