Все, конец кавалерии, славной, богатой, воспетой
Зубы скалит начавшийся век. Так чего же я злюсь?
Умирает под треск мотоциклов геройское польское лето
Мне же все надоело давно. Ничего не боюсь.
Лето польское - это и сабля, и пика
И уланы несутся в атаке от Гдыни до Татр
Ныне ж только моторы трещат, как докучная девка,
И в лицо бьет не ветер, а мерзкий бензиновый смрад.
Все. Пора умирать. С этим временем мне не ужиться!
В карбюраторе нету романтики даже на грош...
На мундирах уланов машинное масло лоснится
И в мундире таком ты лишь квасишь, бухаешь - не пьешь!
Пусть бухают и квасят себе тюфяки городские
Шволежер[43]- он другого пошиба, я так вам скажу.
Пусть другие теперь времена, пусть и песни другие,
Мне же все надоело, я слышать про них не хочу[44].
Венява меланхолично плакался, вот только новое – ничего не поделаешь – шло.
Авиация тоже подверглась модернизации. Работы над боевыми польскими самолетами продолжались. После отставки генерала Людомила Райского, во временна которого – "как бы чего не вышло" – качество польских военно-воздушных сил весьма опасно начало отклоняться от того, что существовало за границами страны, состояние польской авиации зависело от ее командующего, генерала Владислава Калькуса, и инспектора воздушной обороны, генерала Юзефа Зайонца. Они поставили на развитие истребителей, но после позиционной в течение долгого времени польско-германской войны, в ходе которой бомбардировка вражеских позиций была обычным явлением, они поняли, что про бомбардировочную авиацию забывать тоже нельзя.
Большие надежды связывались с современным истребителем PZL.56 Коршун, который после войны удачно прошел испытания и встал на поточное производство, чтобы заменить почтенные, но уже в 1939 году отдающие стариной "одиннадцатые" (самолеты PZL P.11). "Одиннадцатые" свое уже отслужили, польские пилоты провели на них все акробатические трюки, которые только можно ыло сделать – а после того легенда потихоньку начала перемещаться в кладовку. Только какое-то время это заняло, замена основы воздушного флота – это вам не фунт изюма.
Поляки желали основой своих воздушных сил на самолетах собственной конструкции, но после войны им в руки попало много немецкого оснащения. Польская армия стала богаче современными истребителями "мессершмитт", пикирующими бомбардировщиками Юнкерс (знаменитые "штуки") и другими бомбардировщиками: хейнкелями или дорнье. Но в польских проектных бюро тоже кипела работа. Разрабатывали легкий бомбардировщик PZL Лосось и самолет PZL Мишка, что был усовершенствованной версией знаменитого "Лося", считающегося одним из лучших бомбардировщиков своего времени. Именно "мишки" и "лососи" отправились на производственный конвейер. Еще появлялись легкие "сомы", которые должны были заменить почтенных и заслуженных, но медленных и мало поворотливых "карасей". Зато за проектные рамки не вышел знаменитый самолет PZL Волк, равно как и его наследники: PZL Леопард и PZL Рысь, их достижения не оказались такими уж убедительными. Но возврат к проекту планировался, только уже с применением германских технологий.
