В меня вновь врезается мощная фигура, обнажённый торс, перевитые мускулами руки сжимают горло, топор при падении отлетел куда-то, пытаюсь ударить противника рукой в висок и тут же получаю удар лбом в переносицу. Перед лицом оскаленные зубы и смрадное дыхание, перед глазами всё плывёт. С трудом выдергиваю из ножен крис, каким-то запредельным усилием вывожу на спине противника фигуру «Малого жертвоприношения», удар в центр рисунка, руки берсеркера подгибаются, и он всем весом обрушивается на меня. Напрягая остатки сил, сбрасываю тело и с трудом поднимаюсь. Мутным взглядом оглядываю улицу: бой разбился на отдельные схватки – вон Арнис и пара разорителей отбиваются от нескольких хирдманов во главе с дородным детиной в рассечённой кольчуге, вот Крит прижался к стене, защищаясь от копий, Табор кинжалом отмахивается от какого-то раненого викинга, ярл с несколькими воинами добивает городскую дружину.
Зато у меня вновь есть мана. Каст – и оглушающий рёв несётся над улицей. Вливаю в себя последнее зелье восстановления маны. На меня смотрят все, но викинги видят огромного, охваченного пламенем Муспельхейма Сурта[7]. Замысловатый жест – и в ярла влетает стрела пламени, отбрасывая его на обломки баррикады, обрушиваю на подранка меч, отправляя его в небытие, подхватываю чьё-то копьё, и оно врезается ещё в одного викинга. Откат, и новая «Огненная стрела» летит в какого-то хирдмана, позволяя Криту прорваться меж копий, убивая окружившего его противника. Прийти в себя северяне уже не успевают, слитный удар остатков моего воинства завершает бой победой демонов.
Глава 21
Следи за своими мыслями – они становятся словами. Следи за своими словами – они становятся поступками
Остатки моего войска двигались к реке, туда, где на карте маячил драккар и охранявший его десяток викингов. А в голове всё крутились мрачные мысли: «Да уж, повоевали. От моего войска остался один разоритель, две гончие. Бесы погибли все. Из десятка городских ополченцев выжило трое, да и те в ближайшее время не бойцы. Счастье, что егери и шаман уцелели, а Крит отделался шрамом от меча через всю морду. Ещё парочка таких побед – и тушите свет».
С деньгами тоже были проблемы, мне их катастрофически не хватало, разорять заначку не хотелось, а не разорять – тоже, судя по всему, не получится. Тысячу пришлось выдать бургомистру, примчавшемуся сразу после окончания битвы и так жалобно стонавшему о загубленных людях и разрушенной улице… Можно было, конечно, и послать его, но хорошие отношения с этим поселением важнее, так что пришлось выдать денег семьям погибших да на городские нужды. Зато тот без ругани согласился собрать все трофеи и отвезти их к причалу, где стояли снеккары, и выделить повозки с работниками, чтобы доставить их в замок. Доверять бургомистру полностью я не решился, поэтому оставил там раненого Табора присматривать, чтобы не прихватили, что плохо лежит.
