Латышев пошевелил губами и, глядя в сторону, продолжил:
- Есть одно чувство, глубокое, как сама жизнь. Любовь. Я не верю, что настоящую любовь может стереть клиническая амнезия. Раньше остановится сердце, а потом уже умрёт любовь.
Латышев замолчал. Лорка сидел тихонько, боясь потревожить его мысли. А старик потёр ладонью лоб и продолжал уже другим тоном, в котором не было ни ворчливости, ни скрытой боли, зато слышались менторские нотки:
- Любовь, как я мыслю, и есть та самая ниточка, которая может из бодрствующего подсознания привести в спящий разум. И разбудить его.
Он вдруг оборвал себя, в упор взглянул на Лорку и предложил:
- Вот если вы уверены, что Тимур Корсаков искренне и глубоко любил свою жену, можно рискнуть и устроить им встречу.
- А в чем риск?
Латышев объяснил это толково, подробно, обстоятельно. И пока он объяснял, сочувственно и в то же время чуточку ехидно поглядывал на Лорку. Федор внутренне поёживался - для любящего сердца риск был страшным.
Валентина пришла запыхавшись, щеки её зарумянились от быстрой ходьбы, волосы растрепались.
- Что случилось, Федор? - напряжённо улыбаясь, спросила она. - Почему от Тима нет вестей?
Лорка улыбнулся ей в ответ.
- Сейчас объясню. Сядем, Валя. Так будет удобнее.
Беседка была скрыта в густой зелени. Лорка, придерживая за локоть, бережно усадил Валентину на диван.
- Валентина, - сказал он без паузы, - об этом вы должны были узнать раньше. Но все так перепуталось.
Он умолк, потому что Валентина стала бледнеть.
- Он жив? - шёпотом спросила она. Бледность Валентины приобрела меловой оттенок, по глазам её Федор понял - она вот-вот потеряет сознание.
- Успокойтесь, - он сел рядом и взял её за руку, - жив.
Руки её были влажными и вялыми. С заметным усилием она овладела собой.
- Жив? - недоверчиво переспросила она.
- Жив, - подтвердил Лорка, - вы сегодня сможете его увидеть.
Кровь медленно приливала к её щекам, мелкие капельки пота высыпали на верхней губе, глаза переполнились слезами.
- Зачем же вы так? - с укором сказала она.
Тут наконец слезы хлынули из её глаз.
Лорка молчал. С нелёгким сердцем он думал о том, что главное объяснение с Валентиной ещё впереди. Вот он сказал ей, что Тим жив. И это правда, но не вся правда.
Лорка глубоко задумался и перестал контролировать себя. Лицо его отяжелело.
- Тим тяжело болен, Валентина, - начал он издалека.
Она перебила с вновь вспыхнувшей тревогой:
- Он может умереть?
- Нет!
- Он изувечен…
- Нет, уверяю вас.
