- Не уверен. - И коротко рассказал врачу о своих затруднениях.
Неговский поморщился.
- Скорее всего профессор просто не разобрался, в чем дело. Не судите его строго. Он своенравен, даже капризен, но очень честен и справедлив. А проблема юнизации так популярна, что его нет-нет да и тревожат по пустякам.
Неговский оказался прав. Латышев принял Лорку в своём просторном кабинете буквально через минуту. Латышев долго молчал, иногда взглядывая на посетителя, сидевшего за столом напротив него. У профессора была ещё крепкая фигура, львиное лицо и утомлённые глаза. Большие старческие руки тяжело лежали на столе.
- Вы друг Тимура Корсакова? - спросил он наконец.
- Да.
- Близкий друг?
- Близкий.
Латышев провёл ладонью по щекам, точно пытался разгладить свои морщины.
- И вы явились сюда, чтобы узнать, можно ли вернуть ему прежнюю жизнь?
- Не только узнать, но и сделать все возможное для этого.
В утомлённых, бесцветных глазах Латышева мелькнула насмешка.
- А по-вашему, что нужно сделать?
- Не знаю. Впрочем, мне известен рибонуклеид, который довольно эффективно стимулирует подсознательную память.
Латышев взглянул на него с некоторым интересом.
- Рибонуклеид Ревского?
- Он уже известен вам? - не скрыл удивления Лорка.
- Вся мировая информация, касающаяся мозга и его функций, в частности и памяти, поступает в нашу клинику по каналу, параллельному с главным компьютерным. - Профессор пожевал губами. - Конечно, когда мы предпримем очередную попытку разбудить память Тимура Корсакова, он получит ударную дозу нейростимуляторов. Возможно, в составе препарата будет и рибонуклеид Ревского. Но этого мало. Мало! - Латышев внимательно взглянул на Лорку, потом прикрыл глаза густыми седыми бровями и спросил: - Тимур любил свою жену? Я имею в виду настоящую любовь. Как близкий друг, вы должны знать об этом.
Лорка не отвечал, удивлённо глядя на старого профессора.
- Я спрашиваю не из праздного любопытства. - В голосе Латышева послышалось раздражение.
- Думаю, что любил.
- Думаете?
- Уверен.
Старый профессор секунду пристально смотрел на Лорку, потом отвёл взгляд, пожевал губами и ворчливо спросил:
- Вам говорили, что мои методы вызывают полную амнезию?
- Говорили.
- Чепуха, - сказал старик сердито, - не верьте этому. - И пояснил удивлённому Лорке: - Это верно лишь в отношении сознательной памяти, а мозг неизмеримо глубже этой верхней надстройки. Если бы амнезия была тотальной, разрушилась бы не только сознательная, но и подсознательная, родовая память. Исчезли бы все инстинкты и безусловные рефлексы. Остановилось бы дыхание, замерло сердце, прекратился обмен веществ. Люди умирали бы в ходе самой юнизации. Но они живут! Я уверен, - Латышев костяшками пальцев сердито постучал по своему высоченному лбу, - прошлое крепко хранится в их головах и после юнизации, но оно спит! Спит летаргическим сном, а я, старый, не знаю, как разбудить его.
