«Потому что их три, – ответила она в конце концов и, словно оправдываясь, указала на самый маленький шкаф. – А в этом все равно живет Элла», – добавила она. Джон кивнул, удовлетворенный ответом.
Чарли покачала головой и открыла дверцу среднего шкафа, точнее, попыталась это сделать. Девушка еще раз подергала за ручку, но без особого успеха: заперто. Тогда она, не вставая с пола, посмотрела на самый высокий шкаф, ее «шкаф большой девочки», до которого она должна была дорасти. «Он тебе не понадобится, пока ты не подрастешь», – неизменно говорил отец, однако этот день так и не пришел. Теперь дверца шкафа была слегка приоткрыта, но Чарли не стала тревожить ее покой. Дверца приоткрылась не для нее, просто рассохлась от времени.
Девушка уже хотела встать, как вдруг заметила какой-то проблеск под запертой дверцей среднего шкафа. Подавшись вперед, она достала блестящий предмет. На первый взгляд он походил на кусочек сломанной печатной платы. Чарли слегка улыбнулась. Когда-то по всему дому валялись гайки, болты, кусочки металла и всевозможные детальки. У отца в карманах всегда лежало много этого добра. Он постоянно таскал с собой вещи, над которыми в тот момент работал, клал рядом с собой и забывал, где именно их оставил, или того хуже, откладывал что-то в сторонку, дабы «не потерять», после чего эту вещь уже никто никогда не видел. Прядь ее волос зацепилась за обломок платы, и Чарли осторожно высвободила волосы.
Наконец девушка поднялась, подошла к Теодору – можно подумать, она до последнего оттягивала этот момент, – и взяла кролика на руки. Фиолетовый мех у него на спине не вылинял, оставшись такого же яркого, насыщенного цвета, как в ее воспоминаниях. Девушка нажала на кнопку у основания шеи игрушки, но кролик остался безжизненным. Искусственный мех вытерся, одно ухо свисало, еле-еле держась на единственной полусгнившей нитке, и в образовавшемся отверстии виднелась зеленая пластиковая плата. Чарли затаила дыхание, испуганно прислушиваясь.
– Я… бя… лю… – еле слышно произнес кролик, коверкая слова, и Чарли посадила его на место, чувствуя, как приливает к щекам кровь и учащенно бьется сердце. Она не надеялась вновь услышать голос отца. «Я тоже тебя люблю».
Чарли еще раз окинула взглядом комнату. Когда она была ребенком, это был ее собственный волшебный мир, принадлежавший ей одной; в этот мир допускались лишь немногие избранные друзья. Девушка подошла к кровати и снова отправила Стэнли в путешествие по кругу. Она вышла, закрыв за собой дверь до того, как единорог остановился.
