Горячее молоко | страница 36
— Вот видите, Роза, с помощью моего пульпо я привел к вам море, и вы пришли в себя.
Когда Роза улыбалась, лицо ее расцветало и оживало.
— Это грабеж, мистер Гомес. Меньше чем за сотню фунтов я могла бы отправиться в Девон, сидеть на морском берегу с пачкой печенья и гладить какую-нибудь английскую собаку. Вы обходитесь мне дороже, чем Девон. Если честно, я разочарована.
— Разочарование всегда неприятно, — согласился он. — Примите уверения в моем сочувствии.
Помахав официанту, Роза потребовала себе большой бокал «риохи».
Гомес стрельнул глазами в мою сторону, и я поняла, что этот заказ его раздосадовал. Столик оказался неустойчивым и в течение всего нашего обеда шатался. Гомес достал из кармана рецептурный блокнот, вырвал пять рецептов и сложил их квадратиком.
— Будьте добры, София, приподнимите стол, я подсуну это под ножку.
Я встала и ухватилась за ближайший ко мне край стола. Этот пластмассовый предмет обстановки оказался на удивление тяжелым. Мне стоило немалых усилий приподнять его на полдюйма и дождаться, чтобы Гомес нашел подходящее место для бумажки.
Внезапно Роза подскочила в кресле.
— Эта кошка царапается!
Я заглянула под укрепленный стол. На левой маминой ступне восседала кошка.
Гомес потянул животное за левое ухо. Я прямо чувствовала, как он делает мысленные заметки, — сама занималась этим всю свою жизнь. Если у матери в нижних конечностях нет чувствительности, значит, ее мозг изображает некие когти, впивающиеся ей в ступни.
Из Гомеса получился Шерлок, а из меня — Ватсон, ну, или наоборот, поскольку опыта у меня было побольше. Мне открылась целесообразность приглашения деревенских кошек к нашему обеденному столу: это был способ проверить предполагаемое онемение. Когда я повторно заглянула под стол, на щиколотке у мамы краснела капелька крови. Стало быть, она действительно почувствовала, как ей в кожу впивается коготь.
Теперь до меня дошло, почему он дал ей разрешение управлять арендованным автомобилем.
Кто-то замаячил возле нашего столика. У мамы за спиной, уже безупречно выбритый, стоял Мэтью.
— Прошу прощения, — обратился он к Розе, когда поверх ее головы передавал мне ключи от машины и лиловую пластиковую папку. — Здесь все документы.
— Кто вы такой? — Роза была заинтригована.
— Я партнер Ингрид, подруги вашей дочери. Она сказала, что вам позарез нужны колеса, вот я и сгонял за вашей машиной с утра пораньше. Ход у нее вполне нормальный. — Покосившись на кошку, жующую щупальце пульпо, он скривился. — Эти бродячие кошки — разносчицы заразы, имейте в виду.