Александра сощурилась.
— Не принесешь мне стакан воды? У меня руки заняты.
Я наполнила стакан водой из бутылки, стоявшей в холодильнике, добавила лед, ломтик лимона, а для пущего удовольствия Александры еще и клубничину.
У Александры был изможденный вид.
Я поцеловала ее в бледную щеку.
— Моей сестре повезло: у нее нежная и терпеливая мама.
Она хотела что-то сказать, но проглотила свою мысль.
— Что ты жмешься, Александра? — Я становилась все более дерзкой.
— Если когда-нибудь захочешь выучить греческий, я охотно с тобой позанимаюсь, пока малышка спит.
— И как же ты намерена меня обучать?
Она вновь посмотрела на белку и отметила: надо же, какая доверчивая, подбежала совсем близко.
— Ну, если в Испании ты сумеешь ознакомиться с греческим алфавитом, я буду писать тебе по электронной почте отдельные предложения, а ты будешь отвечать, тоже по-гречески, вот и получится беседа.
— Что ж, давай попробуем.
Я еще раз поблагодарила, а потом на греческом посоветовала ей чувствовать себя более свободно в плане финансовой помощи родителям, живущим в Риме.
Сформулировать пару отнюдь не примитивных фраз на языке, которым я, по сути, не владею, было еще труднее оттого, что адресовались они профессиональному финансисту.
Улыбнувшись, Александра переспросила по-гречески:
— Ты сказала, что я должна чувствовать себя «более свободно»?
— Да.
— Я никогда еще не чувствовала себя более свободно.
Мне хотелось, чтобы с этого места она рассказала поподробнее, но я плохо воспринимаю языки на слух. А кроме того, мне понадобилось бы время, чтобы отрешиться от мысли о греческом как о родном языке бросившего меня отца. Я поцеловала младшую сестру в каждую из смуглых пяточек, а потом поцеловала ей руки.
Когда я катила чемодан к остановке автобуса икс девяносто пять, идущего в аэропорт, ко мне вдруг вернулось ощущение себя.
Одной.
Поверх моих вещей в чемодане лежал цветок, сложенный отцом из тягостных мыслей. Цветок, изготовленный из бумаги, подобно книгам, которые всю жизнь индексировала моя мать — заведующая библиотекой. Она внесла в каталоги миллиард слов, но так и не нашла тех, что могли бы рассказать, как ее желания разметало ветрами и бурями мира, не приспособленного к ее выгоде.
________________
>Девушка-гречанка возвращается в Испанию. К медузам. В душные ночи. В пыльные тупики. В нестерпимый альмерийский зной. Ко мне. Я позову ее сажать оливы. Она выкопает лунку для молодого деревца. Каждый саженец я подвяжу к бамбуковому шесту, чтобы их не погнул ветер. Форма дерева не должна зависеть от прихотей ветра.
