— Это точно, — оставил он за собой последнее слово и мы направились к кораблю.
Насчёт Сергея я опасался зря — в среде прибывших наёмников он стал звездой. Не он сам, конечно, но его пистолет. Мы с Греем пришли очень вовремя — начавшийся ещё до нас спор уже подходил к точке кипения. Спорили насчёт оптимального обвеса на невиданное оружие. Двое, явно из секции тяжёлого вооружения, настаивали, что пистолет надо дооборудовать отъемным прикладом, складными сошками и увеличенным магазином. Им противостоял снайпер, предлагая поставить оптику и вывести прицельные маркера прямо в шлем. Четвёртый член отряда, отведя Сергея в сторону что-то тихо втирал ему, явно предлагая махнуть его ствол на что-то из своей коллекции.
— Ну, что я говорил? — повернулся я к Грею: — Их только оставь без внимания. В ответ тот кивнул и рявкнул так, что стоявший на тумбочке стакан жалобно звякнул, получив приличный акустический удар:
— Отставить! Смирно!
Проняло даже меня — руки сами вытянулись по швам.
— Вернуть оружие и заняться разбором багажа! Время пошло!
— Клён, — я поманил к себе своего подчинённого: — Иди в кают-компанию, чайку сообрази.
Он кивнул и, придерживая рукой кобуру с пистолетом, разво скрылся из помещения. Нечавшие распаковывать свои сумки и баулы десантники дружно проводило его голодными взглядами.
— Ну как дети малые, — я подошёл к Грею.
— А они и есть дети, только с большими, кхм…
— Ты как тут закончишь, приходи в кают-компанию. Это палубой выше. Там один коридор от лестницы, прямо в рубку. Слева дверь, найдёшь.
— Не авик чай, не заблужусь, — кивнул он: — А чай, это здорово, люблю. У меня и закусь имеется.
Кивнув ему на прощанье, я покинул жилой отсек. Нет, вроде с пехотой в этот раз повезло — наконец-то хоть кто-то нормальный на борту.
Как и ожидалось, нормально выпить чаю нам так и не дали. Мы только по паре рюмок и успели пропустить, и только-только начали размякать, как раздался сигнал вызова.
— Никого нет дома, — я покосился на индикатор — судя по нему вызов шёл от трапа, и потянулся к тарелке с тонко нарезанным молодым сыром — подгоном Грея.
Зуммер не утихал.
— Блин! Если это рекламный агент или проповедник — убью!
Но с экрана на нас смотрел наш работодатель. Грустно смотрел.
— Я вас не разбудил? — зачем-то поинтересовался он, будто не видя стола с закусками и бутылками.
— Нет, Сеймор. Мы тут чай пьём. Бут… Бутилированный, — споткнувшись на сложном и для трезвого-то слове, произнёс я.
