Еще раз и еще!
Наконец болтающееся на веревке тело врезалось в стекло, обрушившееся вниз со страшным грохотом. По-видимому, грабителя оглушило, потому что он перестал держаться, обмяк и перевернулся вниз головой.
Не теряя времени даром, Женька стал подтягивать его к себе, намереваясь затащить грабителя в комнату и задать ему пару вопросов. Но, как выяснилось, у того имелся напарник, дежуривший на крыше. И в его планы не входило пленение верхолаза. Трос просвистел сквозь обожженные Женькины кулаки и скрылся в темноте. Привязанный к нему человек бесшумно полетел вниз, ударился о следующую лоджию, крутнулся тряпичной куклой и — шпок! — врезался в асфальт, расплывшись там черной кляксой, плоской, как ночная тень.
Первым побуждением было побежать на крышу — ловить второго злоумышленника, однако Женьке хватило ума остаться дома. Вряд ли эти двое пошли на дело без оружия. К тому же по соседству уже загорались окна и звучали встревоженные голоса. Скоро весь подъезд поднимется по тревоге, а Женька не собирался признаваться в содеянном. Утром, когда оперативники начнут обход квартир, выясняя, кто что видел и слышал ночью, он заявит, что спал беспробудным сном.
Приняв такое решение, Женька выключил свет и осторожно посмотрел вниз. Вокруг лежащего тела уже стояли люди с мерцающими телефончиками в руках.
«А ведь я только что убил человека», — подумал Женька и ничего не почувствовал. Просто он не считал убитого человеком, вот в чем дело.
Не зажигая света, он покопался в отцовской одежде в прихожей и обнаружил то, что искал: одинокую открытую пачку сигарет, опустошенную примерно наполовину.
— Вот как значит, папа, — прошептал он, вытирая скулы, мокрые от слез. — Обманывал меня, да? Ну ничего, я тоже тебя обманывал…
Примерно месяц назад оба Артемовых решили бросить курить. Одновременно, чтобы легче было. Женька несколько дней продержался, а потом стал тайком покуривать, один, два, три раза в день. При этом он подозревал, что отец занимался тем же самым. Они как бы заключили тайный договор не выслеживать друг друга, остерегаясь в основном маминого острого глаза и сверхъестественного обоняния. Такие вот детские хитрости.
Докурив до половины, Женька обнаружил, что сигарета намокла и расползлась посередине. И вкус у нее полынный: горький-прегорький.
