Чубайс делал вид, что он уткнулся в документы, но вообще-то Чубайс нервничал, смотрел в бумаги и — ничего не видел. Сейчас Ельцин отнял у Чубайса Москву. Что дальше? А если он всю приватизацию отдаст губернаторам? Местному самоуправлению?
Если бы Ельцин мог, он бы, конечно, отмахнулся и от этого совещания, но вопрос ведь важнейший: предварительные итоги ваучерной приватизации.
— Начну с того, — продолжал Лужков, — что весь шестой этаж здания Госимущества занимают сегодня американские советники. Срочно прибыли в огромном количестве. 32 консультанта. И при каждом — еще по штабу консультантов. — Здесь есть от чего опешить, товарищи! Советники Анатолия Борисовича — сплошь профессиональные разведчики. Но именно они составляют и корректируют сейчас списки тех российских заводов, которые по ускоренным схемам вот-вот уйдут в частные руки. И предлагают… различные приватизационные инициативы…
Поднялся Шумейко. В отсутствии Гайдара, четвертый день не выходившего из ЦКБ, именно Шумейко отвечал за правительство.
— Прошу прощения, Борис Николаевич! У нас есть контрразведка, господин Баранников. Правительство не имеет оперативного аппарата.
Удивительно, конечно, но Баранникова на совещание не пригласили. Почему-то считалось, что приватизация — не его вопрос.
— Иностранные консультанты, — наступал Лужков, — раньше всех получают сегодня информацию, где и на каких условиях у нас проходят аукционы по продаже госимущества. Это становится тревожным явлением… ибо в любой стране мира доступ иностранных специалистов к такой информации жестко ограничен, а возможности консультантов сужены! — И не могу понять, — горячился Лужков, — почему, товарищи, мы ведем себя сейчас как самые большие идиоты ты в мире? Называю… — он поднял к глазам приготовленный листочек, — имена: господин Бойл, координатор проекта, чин Бойла в ЦРУ равен званию генерал-лейтенанта. Господа Христофер, Шаробель, Аккерман, Фишер… — Живут, Борис Николаевич, в наших лучших гостиницах, постоянно встречаются с Чубайсом, Нечаевым, но чаще всего с господином Авеном. Я… — Лужков перехватил тревожный взгляд Авена, — …правильно говорю, Петр Олегович?
— Абсолютно, — кивнул Авен. — И мы, Юрий Михайлове, этим негодяям еще и доллары платим.
— Зачем? — опешил Ельцин.
— За консультации, Борис Николаевич.
— Разведчикам?
— Им! Но они, Борис Николаевич, еще при Горбачеве все у нас разведали…
В этом правительстве Авен, похоже, был самый образованный. Он любил немецких романтиков, Тика и Вакенродера, хорошо разбирался в живописи и был ужасно доволен собой, потому как жил сейчас на бывшей даче Алексея Толстого, в том доме, где рождался «Петр Первый»: он забрал ее за бесценок.
