У него на глазах выступили слезы.
— Деньги… Четыре ляма… — причитал он по-бабьи, — как корова… языком… — о-о!..
Григорий Алексеевич был ни жив ни мертв, на самом деле терять деньги, столько денег, это катастрофа, конечно, но вида он не подавал: среди своих Григорий Алексеевич считался щедрым человеком.
— Ваш стиль… это самовозбуждение, Мельников? — поинтересовался он.
— Что?..
— Вы все сказали?
— Все!
— Ну так… и до свидания.
— Как это? — Мельников аж привстал.
— Да вот так.
— В смысле?
В смысле — идите, Алеша, с богом…
Куда?.. Куда мне идти?
А я поц-цем знаю? Я вас звал? Нет. Вы сами, Мельников, влетели, потому как вами дурная энергия движет. Эндорфин. А любая энергия сейчас подозрительна.
— И куда мне идти? — не понял Мельников. — К кому?
Григорий Алексеевич засмеялся:
— Вы, Мельников, человек из анекдота. Мужик пил целый месяц. Вдруг звонок в дверь. Стоит ангел. С крылышками.
«Ты кто? — обалдел мужик. — Тебя кто звал?»
Ангел смотрит чистыми-чистыми глазами: «Меня, говорит, никто не звал. Я — п… ц, я сам прихожу…»
— Не гоните меня, шеф! — задыхался Мельников. — Четыре ляма — это два замка в Шотландии, где я ни разу не был!
— Да?
— Да! И куда мне сейчас идти?!
— А я откуда знаю, где вы, Мельников, проводите свои безумные ночи? Видимо, все там же, на Рублевке, в бывшем дворце товарищу Шеварнадзе… — Я, пусть с трудом, но понимаю, Мельников, за-цем товарищу Шеварднадзе понадобилась «Калчуга»: две тысщи огромных метров.
И еще три дома вокруг: для повара, медсестер, нянек и охраны, как у Тутанхамона.
Объясняю: это старая советская традиция. Посмотрите, как жил Лев Давидович Троцкий в Архангельском. Или — товарищ Крупская. Какой у нее был бассейн! Это ж коммунисты придумали: строить бассейны. И в Царском, и в Зимнем не было бассейнов, верно? А вот зачем вам, Алексею Мельникову, обаятельному демократу времен Ельцина и Бурбулиса… уши всем нам прожужжавшему о необходимости создания в России бескомпромиссной политической партии ради людей, обманутых коммунистами (такими, как Шеварднадзе), нужна «Калчуга»? Вы на хрена ее хапнули?
— Шеф…
— С-то? С-то… шеф?..
— Я хочу напомнить…
— Не надо, Мельников, вытирайте сопли! Просто у вас — рефлекс. Вы по-другому не можете. Умрете, если не хапните.
Мельников хотел что-то сказать, даже руками замахал, но ничего не вышло — захлебнулся слезами.
— Теперь вы удивляетесь, Мельников, — спокойно продолжал Григорий Алексеевич, — па-а-цему именно у вас всякая разная сволочь ищет защиту от специальных служб Бориса Ельцина? И почему в глазах всей этой сволочи именно вы, Мельников, всемогущий человек!
