Постояла, подумала, торопливо причесалась, достала из комода деньги и направилась в магазин.
Из-за шкафа, свесив ноги с топчана, выглядывал Коля.
— Что за шум?
— Молчи, — буркнул Володя. — Война началась.
— Война? — Коля тер кулаком глаза. — Какая еще война?
Володя досадливо махнул рукой и вышел из комнаты. Постоял немного на кухне, уставившись в пространство. О войне как-то не хотелось думать. Война. Ну и что? Была война с самураями — закончилась победой. Финны тоже в конце концов уступили, и Маннергейм ихний не помог. Наша армия — самая сильная в мире. Но, конечно, лучше жить без войн. Кому охота погибать? Алексей теперь в армии, и возможно, его пошлют на фронт бить немцев.
Володя спустился с крыльца во двор. На улице трое мужиков энергично жестикулировали. Слышались выкрики, брань: «Ну, Гитлер, сукин сын! Ну, сволочь, получишь по первое число!» Мужики решали, сколько может продлиться война. Выходило, судя по разговору, недолго. Володя миновал сквер и небольшой пустырь за ним, где обычно ребята с утра до вечера гоняли футбольный мяч. Сейчас на пустыре никого не было.
Где-то вдали глухо пропела труба. Один раз, другой… Володя прислушался и ускорил шаг, пересек для быстроты один двор, другой, переулками выбежал к шоссе и увидел толпу людей. Одни стояли и махали руками, другие шли за строем красноармейцев. Гулко ухал барабан, сотни ног ударяли в такт, хрипловато пели трубы, словно рассказывали, что предстоит совершить красноармейцам. Людская толпа текла по тротуару и по мостовой, поблескивали на солнце стволы винтовок. Володя тоже пошел вместе с толпой. Улица, дома — все было прежним. Прежними, хорошо знакомыми были вывески: «Парикмахерская», «Часовая мастерская», «Хлебобулочные изделия», и все же чем-то тревожным веяло от старых домов, от мостовой, по которой в молчании шагали красноармейцы, от пыльных тротуаров, заполненных людьми. Еще сильнее эта тревога ощущалась в том, как люди говорили, как смотрели друг другу в глаза.
Усталый и посерьезневший, возвратился Володя домой.
— Где ты пропадал? Целых два часа! — в сердцах воскликнула мать. — Стыда нет: ушел и пропал.
Володя стал рассказывать, что видел: про красноармейцев, которых повезли в Москву, про людей, толпившихся около столба, на котором был установлен громкоговоритель — сообщали сведения с фронта.
— Немцы внезапно напали на нас. У нас же договор с ними был, а они нарушили и напали, как из-за угла, — торопливо объяснял Володя.
