— Я не шлюха!.. Как только вам не совестно мне такое предлагать!.. Я не из таких, сеньора, понятно вам?! Не из таких!
С каждой минутой я чувствовала себя всё более озадаченной: несмотря на молодость, она производила впечатление весьма искушённой особы, да и ходившие про неё в посёлке слухи создавали ей определённую репутацию, и вдруг — прямо-таки княжеское чувство собственного достоинства. Что это: виртуозная игра на публику или эта девушка, действительно, была «не из таких»?
— Но ведь ты готова на всё, чтобы освободить из тюрьмы своего любимого?
— Я даже жизнью своей ради этого готова пожертвовать!
«Точно сицилийка!» — подумала я.
— Жертвовать жизнью не придётся. И в Рио ехать не надо. Отправляйся прямиком к сеньору Ламберти — это он упрятал за решётку Жозиаса — и проси о милости. Если он скажет в полиции, что не имеет претензий к твоему парню, его отпустят.
Бьянка взглянула на меня, как на умалишённую.
— Мне просить этого мерзавца?! Ни за что! Я скорее умру!
— Не кричи так, я оглохну… Тогда я, правда, не знаю, чем тебе помочь. Денег у тебя нет, на компромиссы ты идти не хочешь… А известно ли тебе, что твоего мальчишку могут повесить? Вооружённый мятеж, убийство белого господина… Ты думаешь, за это его по головке погладят?
— Жозиас никого не убивал! Старикашка сам полез в загон к мулам и там окочурился… Он был в стельку пьян…
— Ты уверена, что всё так и было?
— Конечно, уверена. Я всё это видела… В этот день я была фазенде дона Аугусто. Пришла, чтобы забрать расчёт — когда я уходила от него, он не дал мне ни сентаво… Все его подачки я вернула, бросила их в его противную рожу — пусть подавится! А вот жалованье он мне обязан выдать. Я весь год на него работала, он должен был мне заплатить!
— И что же, заплатил?
— Нет, сказал, хочешь денег — возвращайся…
— А ты?
— А я отказалась.
— Глупо, Бьянка. Старик был очень богатым. Как куклу бы тебя в парчу и бриллианты вырядил. Имела бы большой, красивый дом, слуг, устраивала бы приёмы… Ну, а своего Жозиаса, если уж он так тебе нравится, взяла бы в любовники.
— Чтобы я жила с этим гадким старикашкой?! — она расхохоталась. — Придёт же вам такое в голову, сеньора!
— А разве ты с ним не?.. — я замялась, подбирая слова.
Девушка, выпучив на меня изумлённые глаза, зашлась от смеха.
— О, Мадонна! Он был слишком стар… Только и способен, что поглазеть… — она мечтательно потянулась. — А я люблю молодых парней — сильных, горячих…
— Почему же ты не сказала дону Отавио, что видела, как погиб его отец? — перебила я.
