А ведь Гримм специально дал мне увидеть записи, неожиданно поняла я. Это было умно – сыграть на любопытстве и чувстве долга, чтобы заинтересовать в сотрудничестве. Но совершенно нелогично! Зачем сохранять жизнь агенту, который представляет опасность? Да еще и давать доступ к компрометирующей информации? Откуда у Спейда взялась уверенность, что я не предам его при первой возможности?
– Сенатор подстраховался на случай, если ты решишь наделать глупостей, – широко улыбнулся Гримм, словно прочитав мои мысли. И пояснил, не дожидаясь вопроса: – Твоим куратором буду я.
– Неужели? Какой мощный гарант безопасности!
– Хочешь чего-то посерьезнее? – Он вернулся к столу. – Тогда наслаждайся зрелищем.
Гримм открыл ноутбук, развернул ко мне и одна за другой начал перелистывать фотографии – скриншоты видеозаписи. Едва я увидела первую, как в животе шевельнулся знакомый холодок. На экране была хроника той самой охоты. Фотография, где я прицеливаюсь – вид издалека и крупный план, где видно винтовку. Где я делаю выстрел. И, улыбаясь, показываю большой палец в камеру.
Качество изображения было посредственным, но и его достаточно, чтобы установить портретное сходство.
– Откроешь рот – сядешь за убийство. – Гримм вернулся к решетке. – Пулю не извлекали, и при необходимости сюда перевезут и труп, и винтовку.
– Видеозапись – доказательство существования «Руна», – идя ко дну, я цеплялась за последний весомый аргумент. – Сомневаюсь, что сенатор решит ее обнародовать.
– Снимали с четырех точек. Подобрать ракурс, чтобы остальных не было в кадре, – сущий пустяк.
Они действительно подготовились. Без опознавательных знаков на местности невозможно определить страну, где сделана видеозапись. Да этого и не потребуется – обвинению хватит анализа пули и моих отпечатков пальцев на винтовке.
– Хочешь или нет – придется работать на него. – Гримм, наконец, открыл дверь. – А я прослежу за каждым твоим шагом.
Он слишком самоуверен. Когда-нибудь я сыграю на этой слабости. Невозможно контролировать объект двадцать четыре часа в сутки. Но я рано иронизировала и строила планы – куратор шел в комплекте со специальным браслетом с датчиком слежения.
– Снимать запрещено, – пояснил он, защелкивая замок на моем запястье. – Вскрывать запрещено. Глушить сигнал…
– Не утруждайся, я в состоянии провести аналогию.
– Первые полгода доступ к оружию и средствам связи будет ограничен, – не реагируя на иронию, продолжил инструктаж Гримм. – Ты переедешь в другую квартиру, но из старой можешь забрать все необходимые вещи, за исключением попадающих под запрет.
