Мы постояли еще немного на вершине холма за воротами мечети. Вся Латакия была видна внизу. Оттуда в особенную тишину близкого кладбища доносились звуки городской жизни и гудки автомобилей. Тихо шуршали кипарисы. Огни уже вспыхивали в порту. По синей воде растекалось золото. За молами дышало древнее Средиземное море. Над морем появились первые звезды.
Быть может, здесь рождались слова: «Он, Бог, поставил звезды для вас, чтобы по ним вы во время темноты на суше и на море узнавали прямой путь…
Во власть вашу Он отдал море, чтобы из него питались вы свежим мясом, из него доставали себе украшения. Видишь, как корабли с шумом рассекают его, чтобы вам доставить благотворение Его и возбудить вас к благодарности.
Горные вершины вместе со звездами указывают вам прямые пути…»
Сура…
В стихах написан Коран, ибо чем отвлеченнее та истина, которой хочешь учить, тем сильнее должна действовать на чувство сначала…
Спустившись с холма от мечети по узким каменным лестницам между высоких каменных стен, мы вышли на площадку, битком набитую детишками. Детишки облепили нас, клянчили сигареты. Только они не врали, как итальянские детишки, что это для пап, они совали пальцы в собственные рты.
Среди темных и тонких арабских детских ликов попадались и светлые, круглые, совсем рязанские рожицы.
На судне я долго и с удовольствием стирал белье в умывальнике, слушая концерт по заявкам. Потом обихаживал кактус, срезанный на Сардинии. Одну лепеху я посадил тогда в землю, закрепил тросиками, аккуратно поливал и выставлял на солнце при первой возможности. Другую лепеху пронзил ножом, в дыру пропустил шнур и повесил за дверью каюты. Я думал, он высохнет. Случилось все наоборот. Пронзенный, висящий в полутьме на второй месяц вдруг дал ростки-цветки. А ухоженный был вял и скучен.
Умирающий рожает и цветет, поет лебединую песню, вися вниз головой.
Утром я белкой завертелся в колесах бензовозов, «газиков», «Волг», мотоциклов и мотороллеров. Последних у меня было около полутысячи.
Из пояснительной записки к рейсу:
«По обычаям в порту Латакия груз считается принятым после прохождения таможни и составления аутторн-риппорта, который подписывается представителями Таможни, Агента, Порта. Аутторн-риппорт является единственным юридическим документом, удостоверяющим качество и количество груза. Тальманские листы портом не подписываются и юридической силы не имеют. Однако для защиты интересов отправителя и перевозчика на все трюма были выставлены судовые счетчики груза, а на трюма с более ценным грузом — и трюмные матросы. Удалось добиться от портового чиф-тальмана его подписей под суровыми тальманками, которые прилагаются к отчету. Вследствие небрежной работы грузчиков значительная часть грузов портилась стропами и ударами о борта. Агенту были вручены по этому поводу соответствующие письма, которые в копиях тоже прилагаются».
