В отпуск бессрочный
Рваные в клочья...
Так, все. Надо собраться. В кулак. Вспомнить. чему их учил сенсей — один из первых сенсеев союза. Далекие семидесятые, летняя, политая дождем Москва, ДОСААФовский тир...
Самурай не стреляет стрелой в цель. Самурай отпускает стрелу в полет...
Дыхание стало ровным.
Пустынная змея — стальной пружиной вздымается из песка. Песчаный варан — бросается на жертву. Шелковый платок — падает на клинок...
Он открыл глаза. Обрубок вертолетного тела — покачивался, распятый на тросе и цель была едва заметна в сгущающихся сумерках — но для него она была на расстоянии вытянутой руки.
Николай нажал на спуск — и через несколько секунд на склоне полыхнуло пламя...
Вечером — по предложению интербата — устроили пикник в горах. Работа сближает. но отдых — сближает еще больше. Пикник был на холме, в виду базы — дежурный офицер, полковник Мусави поморщился, но ничего не сказал. Да и чего интербату скажешь — многие иракцы их откровенно боялись. К интербатовцам — присоединились некоторые иракские курсанты. Из столовки — сперли большой казан, скинувшись, купили и зарезали барашка, бросили в казан риса. С мясом было уже несытно — но на базаре было все...
Костер прогорал быстро — с деревом в Ираке было плохо. Пустыни. Местные кустарники, пропитанные каким-то бальзамическим веществом — сгорали быстро, почти без тепла, пламя давало синеватый ореол. Чтобы нормально сварить плов — пришлось бросить тряпки, пропитанные солярой и пару разломанных патронных ящиков. В Ираке — патронные ящики были дефицит как и все деревянное, пустые уносили домой офицеры.
Плов поспел быстро. Ели тут же, чуть ли не руками, обжигаясь, как звери. После напряженного дня — наломались как черти, сначала устраивая новую стрелковую установку, а потом опробуя ее на практике.
— Рафик Николай... — по голосу он узнал Сарми, вроде как египтянина. Парня этого он знал — исполнительный, но в голове жуткая мешанина. Вроде как из Исламского джихада...
— Что?
— Признайтесь, вы же воевали. Такой устад как вы не может не воевать. И такие знания — не добудешь иначе как в бою.
— Да какое воевал... Я же говорил — я их пограничной стражи... Ну, пару раз пришлось пострелять. В контрабандистов.
— А я был контрабандистом — подхватил кто-то.
— Это плохо.
— А что делать, устад? У нас правительство — дерет со всего пошлину, даже на воду наложило налог. Только контрабандой и живо.
— Надо воевать с таким правительством! — назидательно сказал Хусейн — это антинародное и капиталистическое правительство! Пока кровопийцы сосут из вас кровь, вы так и будете как рабы. Верно я говорю, устад?
