Джулиэт, конечно, была. Однако после «простой» процедуры, которая была вовсе не простой, от нее не осталось и следа. Врач сказал, что понять, мальчик это или девочка, нельзя было. Крис мне потом много раз это повторял. И все же я была уверена, что зародышем, выброшенным, точно мусор, вместе с моими женскими органами, была Джулиэт.
До сих пор не могу удержаться и хожу по детским магазинам, скупая крошечные одежки: то возьму сшитый из натуральных материалов комбинезончик со зверушками, то тянусь за хорошеньким фиолетовым. Придя домой, складываю покупки в коробки, на которых нарочно написала «Хайди. Работа», и прячу в кладовку, смежную с нашей спальней. Крису и в голову не придет в них рыться. Думает, что там бумаги с удручающей статистикой по уровню грамотности или учебники по английскому.
– Красивое имя, – киваю я. – А девочку как зовут? Это ведь девочка?
– Руби, – после небольшой паузы выговаривает Уиллоу.
– Мило. Ей подходит, – говорю я, и это не просто комплимент. – Сколько ей?
Снова пауза. Потом Уиллоу нерешительно произносит:
– Четыре месяца.
– Готовы сделать заказ? – спрашивает неизвестно откуда выскочившая рыжеволосая официантка.
Уиллоу вздрагивает и растерянно косится на меня. Папка с меню лежит перед ней нетронутая.
– Мы еще подумаем, – говорю я, но предлагаю сразу заказать для Уиллоу чашку горячего шоколада. Сидя на виниловом диванчике, она ежится от холода. Обхватываю руками собственную чашку. Кофе уже успел остыть, и официантка подливает еще.
– Шоколад со взбитыми сливками или без? – уточняет она.
Уиллоу бросает на меня вопросительный взгляд, будто спрашивая разрешения. Забавно – стоило официантке упомянуть про взбитые сливки, и девушка сразу превращается в ребенка. Уиллоу – как знаменитая оптическая иллюзия, ваза Рубина. В зависимости от того, как посмотреть на рисунок, можно увидеть или два повернутых друг к другу профиля, или изящную вазу. Так и с Уиллоу – то перед тобой жесткая, независимая молодая женщина с ребенком, то беззащитная девочка, питающая слабость к горячему шоколаду и взбитым сливкам.
– Конечно, со сливками, – объявляю я. Пожалуй, даже слишком пылко. Вскоре официантка возвращается с вожделенным напитком. Над блюдцем и белой чашкой поднимается пар, а сверху лежит похожая на сугроб горка, усыпанная шоколадной стружкой. Уиллоу тянется за ложкой и погружает ее в сливки, потом начинает слизывать, явно наслаждаясь вкусом. Должно быть, давно не приходилось баловать себя лакомствами.
