– Воздушный. Скрыто, без объявления.
«Кто бы сомневался», – иронизирует Линер про себя, спрашивая вслух:
– Аргументы?
Объясняет Лесков. Объем заученных Опалевым фраз, по-видимому, исчерпан.
– Ближайшие кварталы заполнены людьми. Выезд на кольцо проблематичен. Там две станции. Наибольшее скопление людей. Через город – еще больше проблем. Вертолет оптимален и с точки зрения конечной точки: гораздо быстрее и его сложнее отследить. Что до скрытности, то она – очевидна. Именно вывоз тела может перевести митинг, как вы говорите, в открытые беспорядки. Поэтому операцию нужно проводить максимально незаметно. Возможно, с какими-то наземными отвлекающими маневрами.
– Конечная точка?
– Обсуждается. Ваши предложения?
– Честно говоря, понятия не имею.
– В области есть несколько режимных медицинских объектов, где могут принять больного в таком состоянии. В том числе и по вашему ведомству. Список есть. А конкретное решение можно принять в последний момент, в том числе и с целью дополнительной маскировки всей операции.
– Силовое обеспечение?
– В основном… моими людьми… – вступает Опалев, возвращаясь к себе родному. – Но… Непосредственное… Так сказать… сопровождение… могут провести и ваши… Нет проблемы…
Линер по лицу Опалева понимает, что проблема есть, но решает не задевать дальше полковника за живое.
– Что от меня требуется? – уточняет Линер.
– Участие в итоговом докладе. Добро на операцию от вашего ведомства.
– Не я принимаю такие решения.
– Это понятно. Но от вашего мнения будут отталкиваться. Так вы с нами? – настаивает Лесков.
Линер берет паузу. Она пытается понять, что ее так гложет. Вроде бы все очевидно. Вывезти – и дело с концом. А там веди себе следствие. Да и не она будет вести дело. Куда на ее-то месяце? Найдется кто-нибудь на замену ездить к черту на кулички. Все просто…
«А она?!» – мигренью бьет в висок Линер. Как можно забыть? Их же двое. И чем дальше, тем все больше двое. Вывозить надо двоих, а не одного. Или они все-таки нечто единое?
– Что не так? – мягко интересуется Лесков, боясь спугнуть принятое уже вроде решение.
Линер хаотически прокручивает в голове вопросы: «Говорить? Нет? Позже? После окончательных анализов?»
– А? – гнет свою линию Лесков.
«Позже», – приходит Линер к решению, соглашаясь вслух:
– Да.
– Ну, вот и добро. Есть около 30—40 минут на выстраивание конкретного маршрута и детали.
Лесков перелистывает ежедневник:
– Мы… Я тут набросал кое-что… Значит, так…
Линер улыбается оговорке «мы» и вдруг понимает, почему у человека на такой должности не планшет или электронная записная книжка. Ее невозможно отследить, если она всегда с собой. Ей не страшны такие, как Глеб. Для бумаги они не существуют. Как и она для них. А возможности хакеров Лескову, как «бывшему», слишком хорошо известны. Вот и пишет карандашом по старинке, от греха подальше – без этих глебовских резервных копий.
