Адам расхохотался: откровенная похотливость Риордан, ее провинциальная непосредственность умиляли и возбуждали его. После неприятной стычки с Сюзи Адаму хотелось расслабиться. Он расстегнул ремень и вытащил его из брюк. Его мускулистое тело и гладкая кожа выглядели настолько аппетитно, что у Риордан буквально потекли слюнки. Ей захотелось облизать его, как карамельку, провести влажную дорожку языком по груди и животу, а потом забраться под трусы…
Адам снял брюки, стянул носки и остался в трусах. Риордан впилась взглядом в бугорок под тонкой материей: он начал быстро увеличиваться в размерах. Риордан развратно улыбнулась и стала расстегивать пуговицы на платье.
— Зря я взяла с собой продукты, — промолвила она.
Глядя на ее грудь, Адам понял, что на свадьбе принял ее за девочку лишь благодаря ее обманчивому наряду. Сейчас перед ним раздевалась зрелая молодая женщина, в глазах которой читалась страсть опытной блудницы.
Перехватив его сладострастный взгляд, Риордан почувствовала себя хозяйкой положения. Теперь он был в ее власти, и это доставляло ей особое наслаждение. Она рано научилась манипулировать своими любовниками и заставлять их исполнять любые ее желания.
— Ну а сейчас мы посмотрим, на что готов бравый рыцарь ради своей прекрасной дамы, — сказала она, расстегивая еще одну пуговицу на платье. — Подойди ко мне, глупышка!
— Что за игру ты задумала? — бархатным голосом спросил Адам. — Чего ты хочешь?
— Я хочу только тебя! Целиком! — Риордан хихикнула.
Трава ласкала голые щиколотки Адама, она была такой густой и шелковистой, что ему захотелось повалить в нее Риордан и самому покататься по этому шикарному ковру. Он сделал шаг вперед, но девушка остановила его:
— Замри! У нас в распоряжении много времени. Не стоит торопиться.
Адам хотел было возразить, что терпение его на пределе, но выражение лица Риордан подсказало ему, что лучше играть по ее правилам. Он подчинился, чувствуя, как член набухает в трусах.
Риордан не торопясь расстегнула остальные пуговицы, наслаждаясь эффектом, который производил на Адама этот стриптиз, и предстала перед ним во всей своей красе. Соски ее полной груди встали торчком, волосики на лобке сулили райское наслаждение тому, кто раздвинет их и вкусит сладкий сок наружных половых губ и клитора.
Она тихонько застонала, представив, как ласкают ее пальцы Адама, как его язык проникает в ароматную сердцевину запретного плода. Адам учащенно задышал и задрожал от предвкушения соития. Особенно обрадовало его, что на толстушке не оказалось белья: значит, она готова была отдаться ему, еще укладывая снедь в корзинку, и лишь притворялась невинной козочкой. Платье упало к ее ногам, Риордан вскинула руки к небу и грациозно изобразила пируэт, привстав на цыпочки.
