– Блеск! Закинем чемодан в номер и – по телкам.
Инспектор был уверен, что это он так прикалывается, но потом оказалось, что именно это Жан-Марк Каро и собирался делать в Израиле. Он был женат и имел двух детей. Обмен опытом и усовершенствование полицейской работы никаким боком его не занимали, и он даже намекнул своему местному коллеге, что тот – желанный гость для секса втроем.
Авраам Авраам вспомнил, что не проверил срок действия своего заграничного паспорта. Если срок истек, то выхода нет, поездку придется отменить.
И тут в дверь постучали.
Он в жизни не бывал в полицейском участке.
Конечно, снаружи здание полиции ему видеть приходилось. Его серый фасад торчал в Холоне, как бельмо на глазу. Приземистое, почерневшее от копоти, плоское строение. Будто кто-то его придавил. Издали оно напоминало несколько соединенных между собой автофургонов. А вокруг пески. Не праздник для глаза, отнюдь. Типичная постройка для города, жители которого говорят не о жизни, а о выживании. Михаэль Розен представил их простыми людьми, которые живут себе по-простому. Но это, наверное, потому, что он никогда там не живал. Много лет назад Зеев собирался сходить в Центральное отделение Тель-Авивской полиции и пожаловаться на то, что со стоянки возле их дома воруют велосипеды, но решил, что копы и пальцем не пошевелят. А вот теперь его туда пригласили. Он открыл стеклянную дверь. Слева, за перегородкой, стояла женщина-полицейский в форме и ела рисовую лепешку. Место выглядело еще более облезлым, чем контора Министерства внутренних дел.
Особого мандража Авни не испытывал, но был напряжен. Если б его пригласили в полицию накануне утром, он не выдержал бы, но за прошедшие часы ему удалось прийти в себя. Зеев уже освободился от страха. Достаточно размагнитился, чтобы писать.
– Меня пригласили на пять часов к инспектору Ави Аврааму, – сказал он дежурной. – Вы знаете, где он сидит?
– А ему известно, что вы должны прийти? – спросила она в ответ. Как будто информация о его приходе не вытекает из самого вопроса!
У ментов было одно преимущество. Зеев не знал, что точно им известно. Он был почти уверен: несмотря на то что сорвалось у него с языка в дюнах, про телефонный звонок они не знают. Иначе к нему тут же прискакали бы. И про письмо они не знали. Это наверняка. Когда Зеев вышел из дома, направляясь в полицейский участок, это письмо все еще торчало из почтового ящика семейства Шараби, хотя прошло почти полдня и ночью отец Офера мотался мимо него минимум дважды. Вернувшись домой, Авни увидел Рафаэля с балкона, а утром случайно столкнулся с ним на лестнице. В этой их встрече было что-то парадоксальное. Спускаясь вниз, они всё говорили про поиски Офера, и оттого, что беседа продолжалась, пока они не вышли из дома, Шараби не заметил конверта. И когда Зеев вернулся из школы, конверт все еще был на месте. «Можно просто его вытащить», – промелькнуло у него в голове.
