Оглядываясь назад, можно сказать, что это был день, изменивший курс расследования.
Тогда Авраам этого еще не знал. Прошло несколько дней, пока инспектор не почувствовал, что расследование уходит в направлениях, о которых он и не думал. Но в это время он уже был в Брюсселе.
Как бы то ни было, но когда в понедельник вечером Авраам Авраам шел пешком домой своим обычным маршрутом, от улицы Фихман до Кирьят-Шарета, он знал, что подросток, пропавший в среду утром, уже не полнейшая загадка для него. Впервые с начала расследования он не только сумел рассмотреть его лицо, каким оно предстало перед ним на полученных им фотографиях, но и ощутить звук его голоса, расслышать его мысли.
В полвосьмого утра инспектор позвонил отцу Офера, который после полуночи приземлился в аэропорту, и вызвал его для дачи показаний. Потом позвонил Зееву Авни, соседу, с которым собирался поговорить накануне, да так и отложил звонок, однако его уже не было дома. Супруга соседа сказала, что он ушел на работу несколько минут назад, и сообщила номер его мобильника. Авраам позвонил ему, но, как и предупреждала жена Зеева, ответа не получил. Она сказала, что у него несколько уроков подряд, и отвечать он может только во время коротких перемен. Сообщений же инспектор оставлять не стал.
А пока суд да дело, он вернулся к папке Игоря Кинтаева, чтобы разобраться с ней до передачи в прокуратуру Тель-Авивского округа. За день до этого оттого, что Авраам был до смерти взбешен на заседании группы, и оттого, что Илана велела ему сосредоточиться на деле пропавшего подростка, он отменил допрос Кинтаева. Да и дело это не было срочным. В среду прокуратура вынесет обвинительное заключение и потребует ареста этого парня до окончания производства дела. Авраам продолжил изучение свидетельских показаний и других материалов, и чем больше он вчитывался в беседы с Кинтаевым, тем более странными они ему казались. Признания в нарушениях, не фигурирующих в деле, в поджогах и в попытке убить током престарелую родственницу, чтобы завладеть ее деньгами, Авраам Авраам вынес в отдельную графу и сопроводил пометкой: «Передать материал в соответствующий отдел Северного округа полиции, для дальнейшего изучения». А затем, подводя итоги, он обратил особое внимание на странное выражение Игоря, которое тот повторял раз за разом: «Если вы мне друг…»
«Если вы мне друг, я с вами поговорю», «Если вы мне друг, я помогу вам закончить это расследование», «Если вы мне друг, я расскажу вам такое, о чем вы не знаете».
