Шрапштейн спросил Элиягу, можно ли проверить каждого ученика этой школы, не было ли у него каких проступков, и Маалюль сказал, что возможно все, после чего записал что-то в крошечном блокнотике, который вынул из внутреннего кармана своего плаща.
– Надо подумать, что делать со СМИ, – сказал Эяль. – Может, стоит заказать репортаж в новостях на одном из каналов? Самим-то им не придет в голову к нам обратиться.
Во всем округе не было полицейского, который не знал бы, что сестра Эяля Шрапштейна – режиссер-постановщик на Десятом канале и что любое мелкое расследование он может превратить в сюжет для телевизионных новостей.
Авраам Авраам отрешился от разговора коллег. Когда инспектор пришел рано утром в участок, адреналина в нем было хоть отбавляй, и он был уверен, что заседание у Иланы вдохнет жизнь в расследование, увязшее там, в дюнах. На минуту он до того вдохновился, что решил, будто все разрешится еще сегодня. Но потом что-то скисло.
Полковник тем временем сказала:
– Со СМИ мы малость подождем. Я хочу попридержать информацию, о которой мы пока ничего толком не знаем. А, и вот еще что. Отец Офера, который, если я правильно понимаю, сегодня возвращается в Израиль. Он – активист холонского филиала партии Авода и один из глав профсоюза моряков. Мне уже звонили, выясняли, как мы продвигаемся и что делаем, чтобы вернуть его сына домой. Короче говоря, вводить их в курс дела не стоит.
Трое следователей встали, и Элиягу Маалюль сказал:
– По коням!
Авраам Авраам спросил его, почему на нем плащ, и Маалюль ответил:
– Что значит почему, Ави? Защита от ветра.
* * *
Илана открыла широкое, глядящее на улицу окно и поставила на стол маленькую стеклянную пепельницу. С улицы Саламе вместе с автобусным шумом хлынула внезапная волна воздуха, принесшая Аврааму какое-то облегчение.
– Видок-то у тебя загнанный, – сказала она.
– Устал, – ответил инспектор, закурив сигарету.
– Из-за того, что было в среду вечером? – Как только они остались вдвоем, голос Иланы зазвучал теплее.
– Не знаю.
– Не принимай ты этот вечер слишком близко к сердцу. Ты что-то решил, может, верно, а может, и нет, – но, с точки зрения полицейского, понять тебя можно, и принять тоже. В любом случае не застревай на этом. Перед тобой – сложное расследование, и ты должен заняться им сейчас, быстро, но сосредоточенно и на свежую голову. Кофе хочешь? У нас десять минут.
Авраам недоверчиво посмотрел на Илану.
– На свежую голову? – повторил он ее слова.
