Часовые стояли на местах, всё было в порядке.
— Объясните, ваше превосходительство, я чувствую, что меня ждёт приятный сюрприз.
— Знаете, мой дорогой, — сказал Тотлебен, положив руку на руку Рейнегса. — Это такое дело, что о нём только мы вдвоём и должны знать. Я отнюдь не собираюсь предложить вам совершить поступок, который мог бы примести вред вам или Российской империи. Наоборот, как для меня и для вас, так и для российской императрицы это весьма полезное дело. Вместе с тем не забывайте: мы немцы, и потому из всего этого сумеем извлечь и личную выгоду.
— Всё же объясните мне суть дела.
— Вообразите на минуту, что вся Кавказская кампания прошла следующим образом: генерал Тотлебен, наш покорный слуга, привёл в Грузию войско из трёх тысяч семисот человек на помощь царю Ираклию, воюющему с турками.
— Зачем же воображать, когда это на самом деле так, — заметил Рейнегс.
— Подождите, не перебивайте. Тотлебен ожидал встретить в Грузии примерно пятидесятитысячную армию под предводительством Ираклия. Но на поле боя Ираклий привёл всего лишь пять тысяч воинов и потребовал от Тотлебена, чтобы он с этими силами пошёл против стотысячной или, скажем, тридцатитысячной армии турок. Тотлебен счёл лучшим уклониться от сражения. Ираклий же, обладая упрямым характером, к тому же увлекаемый честолюбием, решил сразиться с турками. И он, хотя и бился героически, всё-таки пал на поле брани вместе со своим войском. Генерал Тотлебен вынужден расставить в крепостях Грузии свои гарнизоны и страну эту присоединить к России. Что вы на это скажете, уважаемый доктор?
— Извините, ваше превосходительство, — перебил генерала Рейнегс, — предположим, вы уклонились от боя, но ведь может оказаться, что Ираклий тоже договорится с ахалцихским пашой. Тогда всё сорвётся.
— Вот тут-то и нужна ваша помощь, чтобы заблаговременно договориться с ахалцихским пашой и получить ту награду, которая, если выразиться по-восточному, висит на дереве счастья и приглашает: «Придите, протяните руку, и я ваша». Если мы войдём в соглашение с пашой и он сможет взять Ираклия голыми руками, благодарность нам обеспечена. Ираклия же я покину лишь в тот момент, когда увижу, что он уже в западне. Вот каков мой план.
— Нет ли всё же на таком пути какой-либо опасности, ваше превосходительство?
— Опасности?
— Вот, например, возможно ли исполнение вашего замысла с военной точки зрения? — дрогнувшим голосом спросил испуганный Рейнегс. Он почувствовал, что попал в очень опасное положение…
