— Чем ты удручён, Бесики, почему не развлекаешь дам? — обратилась к нему Анна.
Она радовалась в душе, что Бесики даже не взглянул на её внучку: значит она его вовсе не интересует.
Бесики поднял глаза на принцессу и вздрогнул. Взор Анны смутил его: так смотрели на него влюблённые женщины, такими глазами встречала его Гульнар.
Бесики растерялся. Смущённо улыбаясь, он собрался ответить, но Анна потушила сверкнувший взор и вновь обратилась к Давиду:
— Хочу посмотреть на греков. Многое я слышала о былом величии их страны, ныне угнетаемой турками.
Мы, ваша светлость, тоже пришли посмотреть на этих переселенцев, — отвечал Давид. — Мы пойдём с вами, если разрешите.
— Лучших спутников у меня и быть не может.
Все направились к грекам, расположившимся на берегу Куры. Впереди шла принцесса Анна, за ней Давид и Бесики. Придворные дамы окружили Анико.
Греки, разбив палатки у реки, развели костры. Женщины готовили обед, мужчины, отдыхая, полулежали под тенью шатров. Некоторые из них курили трубки. Греки не обращали никакого внимания на любопытных горожан, которые галдели, окружив палатки. На греках-мужчинах были турецкие шаровары; тесно охватывавшие икры и бёдра, шаровары свисали ниже спины, как огромные курдюки. Женщины носили шаровары, доходившие до пят, и странные головные уборы наподобие опрокинутых цветочных горшков.
Известный кулачный боец и песенник, ткач Дарчия, толкнул локтем стоявшего с ним рядом кожевника Казара:
— Эй, видишь, и мясник Мелко здесь, он может подумать, что у греков на самом деле курдюки, и срежет их.
Его слова вызвали взрыв хохота.
У крайнего шатра дети обступили безбородого, как евнух, грека, у которого на плече сидела маленькая обезьянка. Зверёк испуганно моргал глазами и крошечными пальчиками водил по голове хозяина, ища паразитов. Какая-то девочка протянула греку горсть изюма для обезьянки.
— Ай якши, чох якши![1]— по-турецки сказал грек и поднёс изюм обезьяне.
Дети завизжали от восторга. Каждое движение обезьяны вызывало у них смех. Но громче всех в толпе хохотал, вернее ревел, как осёл, высокий разиня Гига.
— Ребята, что за диковина?
— Удивился, словно беса увидел.
— Это не бес, а обезьяна.
— Узнал своего брата?
Гига рассердился и грозно замахнулся на кого-то.
Обезьяна обернулась, и, когда Гига замахнулся, она передразнила его. Раздался смех. Дети ликовали. Гига тоже начал гоготать:
— Ну и обезьяна, вот какие штуки выкидывает…
Вдруг весь лагерь пришёл в движение. Старшина, размахивая руками, стал кричать грекам, чтобы они собрались перед шатрами. Любопытные, окружившие обезьяну, тоже заметили спускавшихся со склона принцессу Анну и её свиту.
