— Благодарю за оказанную честь, — сказала я и последовала за монахиней в плохо освещенную столовую.
Послушницы перешептывались, хихикали и во все глаза глядели на меня. Я им ласково улыбнулась и села на предложенное место за длинный стол на деревянную лавку. Мне передали большую тарелку с супом и ложку. Хлеб и овощи лежали по центру стола.
— Молитва, — произнесла одна из монахинь постарше и сложила ладони вместе, крест-накрест, приложив их ко лбу.
Я последовала её примеру и мысленно поблагодарила богов и за свою жизнь, и за некоторые разгадки, которые они мне позволили узнать сегодня в библиотеке. Конечно, это были крупицы информации, но даже они помогли мне немного успокоиться и не терзаться сомнениями. Если даже столичная библиотека храма не ведает о моем браслете, то кто может знать?
Все приступили к ужину. Монахини внимания на меня не обращали или делали безразличный вид, а вот послушницы так и бросали на меня пытливые и заинтересованные взгляды. Когда ужин подходил к концу, девушки решились заговорить.
— А вы ведь та самая девушка? — хихикнув, спросила у меня послушница под недовольным взглядом старшей монахини. — Та самая, которая фаворитка на отборе невест Демио Диксандри?
Фаворитка? Неожиданное заявление. И отчего-то лестное.
— А у него есть любимицы? Я думала, что мы все в одинаковых условиях, — с улыбкой отозвалась я. — Разве я не занимаю второй раз второе место, а не первое?
— Не в местах дело! — горячо воскликнула вторая. — А в том, кто отличается от большинства. Вы там самая красивая и живая!
Последнее почту за комплимент, а от первого открещусь. Не мне принадлежит корона первой красавицы, да и к счастью. Собственная неотразимость пьянит женские головы, поэтому лучше здраво относится к своей внешности, знать свои недостатки и умело их гримировать.
— Что ты говоришь? — шикнула на неё подруга. — Её даже конфьер выделяет среди остальных. Ты разве не видела вечерний выпуск новостей?
Девушки горячо заспорили, гомоня, и я решила остановить их, пока послушниц не наказали старшие сестры.
— Мне безусловно приятны ваши слова, — отозвалась я, — но не стоит делать из меня фаворитку. Это может повлиять на решение Демио Диксандри.
— А разве вы не желаете стать его женой? — с придыханием спросила розовощекая конфьери, во все глаза глядя на меня.
— Я лишь желаю себе счастья, а какое оно будет — покажет время, — рассудительно ответила я и закончила свою трапезу.
Когда я выходила за ворота храма, услышала тонкое птичье пение. Пухыхла? Обернувшись, я услышала шорох в живой изгороди, а потом внизу узрела личико одной из послушниц. Улыбнувшись её проказе, я подошла ближе.
