Да и в прошлый раз в особняке в горах он ни словом не обмолвился о той картине, которую мне довелось увидеть. Словно он знал, что я буду держать язык за зубами. А я буду. Не совсем же я чокнутая?
Загадка может таиться и в злосчастном браслете.
— Йолина, ты не думаешь, что просто можешь понравиться мужчине? — немного раздраженно спросил Лик, и я воззрилась на него с долей недоумения.
— О чем ты говоришь? Диксандри очень богат! Просто до неприличия! Думаешь, если я ему понравилась, он не нашел бы способ меня подкупить? Да сказал бы приволочь меня в особняк, я и пискнуть не успела, как была бы его постельной игрушкой. Жениться? Брось, Лик! Кто я, а кто он? В лучшем случае мне светит роль забавной игрушки, в худшем — сломанной игрушки.
— Даже забавная игрушка когда-нибудь станет сломанной, — философски заметил оператор.
— Именно поэтому я вовсе не желаю становиться ею, — со вздохом подвела я итог. — Так что план на первое время — избавляемся от конкурса и его обязательств законным путем.
— Это каким же?
— Проигрываем!
Знала бы я, что это вовсе не так просто.
Глава 6
Утром претенденток решили «познакомить». Я бы использовала слово «стравить», если бы не была одной из участниц этого беспредела. Завтрак накрыли в длинной восточной гостиной, залитой утренним светом, куда пригласили двенадцать девушек, операторов и организаторов.
С нами заранее согласовали, что мы будем рассказывать о себе, а о чем лучше умолчать. Я разглядывала «конкуренток» с долей цинизма, понимая, что вот у десяти из двенадцати было в жизни все — красота, богатство, положение. И семья, какая-никакая, а все же была.
Хотя выглядела я сегодня более чем неплохо. На мне было длинное сиреневое платье, с широкой юбкой разной длины спереди и сзади, ткань была неоднородной с мелким цветочным рисунком. Корсет был жесткий, без рукавов, с подобием воротника на горизонтальной линии бюста. Из украшений только колье-капелька и кольцо, подаренное мне мамой на совершеннолетие. Волосы прибраны в низкий аккуратный пучок стилистом и начесаны спереди.
Пока я стояла в уголочке и молча разглядывала девушек, которые старательно изучали свою биографию, будто готовились рассказывать не о себе вовсе, ко мне подошла полноватая рыжеволосая конфьери. Поправив на переносице очки, он протянула ко мне руку и деловито представилась:
— Пенни Куперт. Должно быть, ты Йолина Зеалейн?
Удивляться тому, что она знает моё имя, не было смысла. Я молча кивнула и пожала руку. Мои действия конфьери восприняла, как одобрение к дальнейшему разговору.
