Невольно вспомнил оставленного в Москве своего товарища по первому рейду в тыл врага, ординарца Колю Антошечкина. В этом человеке сочетались замечательные качества разведчика: выдержка, смелость и какое-то особое чутье следопыта. «Уж он-то живо бы разыскал меня!». И я так ясно представил себе Колю, что казалось: вот-вот услышу его шаги в кустах.
Но никто не шел. Тишина и одиночество действовали угнетающе. Превозмогая боль, делаю попытку подняться. Но первый же шаг убеждает в том, что не только идти, но и устоять долго я не смогу. Пришлось опять прилечь. «Хорош командир, - досадовал я на себя, - сразу же влип в историю. Что подумают партизаны?».
С горечью припоминаю, как сломя голову ринулся из самолета, как не вовремя повернул парашют и вообще действовал без должного хладнокровия, и меня все больше разбирает злость на себя за излишнюю горячность.
Знакомое чувство. Его я испытал не раз, попадая в опасные переделки. В мечтах я любил рисовать себя человеком исключительно хладнокровным, спокойно преодолевающим любые трудности, а на деле нередко оказывалось, что проявлять эти качества не так просто. Из-за излишней горячности меня порой постигали неудачи. Вот и сейчас…
Однако делать нечего, надо искать выход из положения. Припоминаю, что гул самолета доносился до меня справа, значит, где-то там должны быть и костры. «Пойду, а не смогу идти - поползу», - решил я и стал осторожно подниматься. С облегчением почувствовал, что боль в пояснице несколько утихла и я обрел способность к передвижению.
Первым делом нужно было освободиться от парашюта. Стропы опутали меня, словно паутина, и пока я копошился в них, послышался отдаленный шум в кустах и как будто чьи-то шаги. Прислушиваюсь и различаю приближающиеся голоса.
- Здесь! Вон парашют белеет!
«Свои! Партизаны!» - обрадовался я. И вдруг до моего слуха доносится немецкая фраза. «Неужели немцы?». Быстро выхватил из колодки маузер, залег и приготовился к бою. Приближались трое. Вот я уже различаю их силуэты: один высокий, другой приземистый со втянутой в широкие плечи головой, третий совсем маленький, видать подросток. Я взял на прицел высокого и крикнул как можно грозней:
- Стой! Кто идет?
- Свои! Партизаны…
Но ведь я же ясно слышал немецкую речь!
- Из какого отряда? - кричу, не поднимаясь с земли и не опуская маузера.
- Из бригады Дяди Коли! - бойко отвечает приземистый.
- Все ваши парашютисты уже, наверное, у костров, а мы за вами побежали, да не сразу вас нашли, - сказал высокий.
