Я продолжаю складывать в голове пазл, вспоминая все его намеки и оговорки за последние пару недель, и внезапно наступает момент просветления. Я была чертовой идиоткой все это время.
Паркер любит другую.
Ник, 20:00
Я встречаюсь с родителями прямо у «Серджио», потому что оба они приедут туда с работы. Понятия не имею, как Дара планирует туда добираться, но когда я забегаю переодеться, ее дома нет. Кондиционер включен на всю мощность, а света нигде нет. Но дом старый, и наряду со своими трещинами и таинственными звуками у него есть и собственная внутренняя температура, которая сегодня установилась, похоже, в районе восьмидесяти градусов.
Я принимаю прохладный душ, вздрагивая, когда вода попадает мне на спину, и надеваю самую легкую вещь, которая у меня есть. Это льняное платье, которое Дара просто ненавидит. Она всегда говорит, что, когда я в нем, создается впечатление, будто я собираюсь на свадьбу или что я девственница, которую должны принести в жертву.
«Серджио» расположен всего в десяти минутах ходьбы. Ну, или пятнадцати, если идти медленно, как я, пытаясь не вспотеть. Я обхожу дом и пересекаю задний двор, бросив, как обычно, взгляд на дубовое дерево и втайне надеясь увидеть красную футболку в ветвях, секретный знак от Паркера. Но на толстых ветвях лишь густая масса листвы, отливающая в лучах вечернего солнца изумрудным. Я ныряю в заросли деревьев, которые отделяют наш участок от соседского. Очевидно, Дара проходила здесь не так давно, потому что трава примята и кое-где вдоль тропинки обломаны ветки деревьев.
Выхожу на Олд Хикори Лейн в двух домах от Паркера. После коротких раздумий я решаю зайти и узнать, как у него дела. Отлынивать от работы – это совсем не похоже на Паркера. Его машина стоит на подъездной дорожке, но в доме тихо, и я не знаю, дома ли он. Занавески на его окнах (цвета морской волны в полосочку, те самые, которые он выбрал в возрасте шести лет) задернуты. Я нажимаю на звонок. Делаю это впервые в жизни, и, если честно, раньше я и не замечала, что у Паркера есть дверной звонок. Я жду, скрещивая руки и снова опуская их, ненавидя себя за то, что внезапно начинаю так нервничать.
Мне кажется, что наверху занавески Паркера подрагивают. Я делаю шаг назад и вытягиваю шею, чтобы разглядеть получше. Так и есть, занавески слегка колышутся. Теперь я уверена, что наверху кто-то есть.
Я складываю руки рупором у рта и кричу ему, как в детстве, когда хотела позвать его на улицу поиграть в стикбол или когда нам нужен был третий, чтобы попрыгать через двойную скакалку. Но на этот раз шторы остаются неподвижными. Никто не выглядывает в окно. В конце концов мне приходится развернуться и отправиться восвояси, испытывая какой-то дискомфорт (без каких-либо причин), словно кто-то следит за мной, наблюдает, как я шагаю по улице. Один раз я резко оборачиваюсь на углу, и, могу поклясться, занавески снова колышутся, словно кто-то только что их задернул.
