Я думаю.
— Мы можем дождаться, пока они выйдут?
— Снайперы могут ждать очень долго, — говорит Дениэл. — У них преимущество, поэтому мы в ловушке.
— Так что нам делать? — снова спрашиваю я.
— Мы подождем, пока они допустят ошибку, — говорит он, глядя на меня.
Дерзкий оскал на его лице пугает в такой мрачной ситуации.
— И мы успокоимся. Не будем высовывать голову, чтобы нас не сняли. И всё будет хорошо.
Ох, конечно, так просто ему это говорить.
— Ты был раньше в перестрелках?
Дениэл кивает и вновь переключает внимание на сканирование старого магазина. Солнечный свет проникает сквозь трещины в стенах. Сегодня прекрасный день. Полагаю, идеальный день для снайпера.
— Расслабься.
Он высовывает пистолет над холодильником, и сразу же раздается ответный выстрел.
— Да, все еще там.
— Расслабиться. Точно.
Я прижимаюсь к стене, сжимая пистолет. «Расслабься», — говорит он. Будто не стоит беспокоиться о людях, убивающих других. Но даже в такой ситуации я мысленно выхожу из неё. В этом у меня было много практики, и я возвращаюсь к своей любимой теме: фильмы ужасов. Там оружие тоже не редкость, но перестрелки обычно односторонние. В фильме «В одиннадцать» хороший парень стреляет в монстра или каннибала на выбор. Перестрелки скорее ассоциируются с вестернами или боевиками.
— Какой у тебя любимый фильм?
Дениэл снова поднимает пистолет, и снова сквозь деревянные щепки влетает пуля. Хорошо, что у нас есть старый холодильник, а то бы мы уже растеклись по полу, как стукач. Мужчина смотрит на меня.
— Ты действительно сейчас спрашиваешь меня об этом?
— О, а тебе бы хотелось бояться и паниковать?
Он кивает.
— Хорошо, хорошо, — через секунду Дениэл смотрит на меня, — крепкий орешек.
Я должна была знать.
— Ты мог бы назвать что-то менее банальное?
— Может, это банально, потому что чертовски круто! Парень изобрел: «Ура-ки-яй, ублюдок!». Мы кричали это в армии. Не так много фильмов используют в армии. Обычно наоборот.
Он сужает глаза и приподнимет голову, прислушиваясь, а затем снова поднимает пистолет и стреляет.
Ответного огня нет.
— Тихо. Это хорошо? — спрашиваю я.
— Значит, они двигаются. Не переживай.
«О, конечно. Не переживай», — говорит он. «Я никогда не оставлю тебя одну, Рэйган», — говорит он. Когда же Дениэл поймет, что он полон дерьма?
— Хорошо.
— Крепкий орешек, — говорит он, снимая с ноги ботинок, пока я смотрю на него. — Победил же целый взвод плохих парней на босу ногу. А даже в армии заставляли носить сапоги.
